Геральт: Как живешь? Талер: Как картофельная моль. Сижу тихо, в глаза не бросаюсь, рубаю картоху...
Я давно уже не писала стихи, так что взялась читать классику. Вот результат.
Вы перестали мне писать.
О, право, ты давно не пишешь.
Ты только продолжаешь лгать.
И, полно, ты давно не дышишь.
Ты просто воздымаешь грудь,
Топя тоску в янтарной фальши.
Ты забываешь свою суть.
И врешь себе, что будет дальше.
Ты говоришь, что вся молва
Небрежно лжет, в лицо, не больше.
И тают в воздухе слова,
Как призраки, а внутри горше.
Без толку отмкнуты глаза.
И в них как в зеркало с утра.
Однако за окном грядет гроза,
Как в сердце жуткая хандра.
Прикроешь возрастом-щита,
Я стар, и утекло уж мое время.
И в тоже время истина проста,
Ты так давно пустое семя.
Ты пустоцвет, унылое мещанство,
Что каждый день топит в быту.
И глухота внутри, мирское пьянство
Ослепит в твоем сердце красоту.
И будешь ты седа-уныла,
И будешь верить "завтра вот..."
А завтра, глянь, и ты остыла.
И кто-то новый переходит брод.
О, право, ты давно не пишешь.
Ты только продолжаешь лгать.
И, полно, ты давно не дышишь.
Ты просто воздымаешь грудь,
Топя тоску в янтарной фальши.
Ты забываешь свою суть.
И врешь себе, что будет дальше.
Ты говоришь, что вся молва
Небрежно лжет, в лицо, не больше.
И тают в воздухе слова,
Как призраки, а внутри горше.
Без толку отмкнуты глаза.
И в них как в зеркало с утра.
Однако за окном грядет гроза,
Как в сердце жуткая хандра.
Прикроешь возрастом-щита,
Я стар, и утекло уж мое время.
И в тоже время истина проста,
Ты так давно пустое семя.
Ты пустоцвет, унылое мещанство,
Что каждый день топит в быту.
И глухота внутри, мирское пьянство
Ослепит в твоем сердце красоту.
И будешь ты седа-уныла,
И будешь верить "завтра вот..."
А завтра, глянь, и ты остыла.
И кто-то новый переходит брод.