Геральт: Как живешь? Талер: Как картофельная моль. Сижу тихо, в глаза не бросаюсь, рубаю картоху...
Какое-то садистское удовольствие испытываю от того, что когда я рассказываю о том, как кто-то из знакомых родил детей, а мама вздыхает, что хотела бы внуков, я говорю, что наш род должен прерваться и как хорошо, что ни одна из нас не родила детей. Она пытается меня заткнуть, но меня словно прорывает, я с мстительным удовольствием рассказываю, как они с папой омерзительны, наплодили нам обеим тараканов в головы, как сестра интересуется девочками, как хорошо, что я не забеременела от Таку.
Не знаю, я вообще не любитель таких вещей. Но чувствую себя эдаким духом убитого, что терзает своего убийцу, не в силах упокоиться. Меня начинает колотить от злобы и ненависти. В результате она бросает трубку, мол, не хочет она это обсуждать. А потом я постепенно остываю, прихожу в себя. И тогда остается только горечь и пустота.
Никаких детей. Ни одна из нас не сможет создать нормальную семью. А если вдуматься я никогда и не хотела семью. С Таку я пыталась просто пойти наперекор тому, что есть, закрыть глаза на то, что отличаюсь от других. Не получилось закрыть. А вот если смогу избавиться от влияния этих людей, вытравить эти лозунги, которыми меня напичкали, хоть немного притушить горечь от потерянных лет, испорченной жизни, издать свои рассказы, наверстать занятия музыкой, я не смогла бы пожелать большего. Писать и петь. Как мне всегда и мечталось. А присутствие родни всегда будит во мне что-то темное, желчное, болезненное, похожее на психоз. Мама сказала позвонить ее сестре и поздравить с днем рожденья. А мне, честно говоря, нет дела до кого-то из этой семьи. Когда я поздравляла мамину маму, то та битый час рассказывала мне, какие все мы плохие, и что мы обязаны рожать внуков. Как объяснить этим людям, что я им вообще ничего не должна? И что, если у меня когда и была охота иметь детей, то они у меня ее благополучно отбили. Да ну нах...
Лично у меня сейчас желание позвонить кому-нибудь из геев и просто забыться в перепетиях их на первый взгляд таких запутанных отношений между собой. Но на деле все так просто. Уж куда проще чем все это гнилье. Мама и папа столько сил положили, чтобы отвратить меня от отношений, а теперь требуют внуков? Никакого у них на это права... Боже...
Не знаю, я вообще не любитель таких вещей. Но чувствую себя эдаким духом убитого, что терзает своего убийцу, не в силах упокоиться. Меня начинает колотить от злобы и ненависти. В результате она бросает трубку, мол, не хочет она это обсуждать. А потом я постепенно остываю, прихожу в себя. И тогда остается только горечь и пустота.
Никаких детей. Ни одна из нас не сможет создать нормальную семью. А если вдуматься я никогда и не хотела семью. С Таку я пыталась просто пойти наперекор тому, что есть, закрыть глаза на то, что отличаюсь от других. Не получилось закрыть. А вот если смогу избавиться от влияния этих людей, вытравить эти лозунги, которыми меня напичкали, хоть немного притушить горечь от потерянных лет, испорченной жизни, издать свои рассказы, наверстать занятия музыкой, я не смогла бы пожелать большего. Писать и петь. Как мне всегда и мечталось. А присутствие родни всегда будит во мне что-то темное, желчное, болезненное, похожее на психоз. Мама сказала позвонить ее сестре и поздравить с днем рожденья. А мне, честно говоря, нет дела до кого-то из этой семьи. Когда я поздравляла мамину маму, то та битый час рассказывала мне, какие все мы плохие, и что мы обязаны рожать внуков. Как объяснить этим людям, что я им вообще ничего не должна? И что, если у меня когда и была охота иметь детей, то они у меня ее благополучно отбили. Да ну нах...
Лично у меня сейчас желание позвонить кому-нибудь из геев и просто забыться в перепетиях их на первый взгляд таких запутанных отношений между собой. Но на деле все так просто. Уж куда проще чем все это гнилье. Мама и папа столько сил положили, чтобы отвратить меня от отношений, а теперь требуют внуков? Никакого у них на это права... Боже...