читать дальше Глава 6.
"Ты можешь притвориться, что это всего лишь капли дождя на твоём лице, но твои глаза расскажут мне, что это слёзы".
По крыше украдкой шуршал прохладный дождь, навевая дрёму. Клаха присел на подоконник, засмотревшись, как капельки дождя стекали по стеклу. Пахло чем-то вкусным, неподалёку расположилась пекарня. У Клахи даже появилась мысль взять куртку и сбегать в магазин, чтобы посмотреть так ли приятно на вкус то, что так аппетитно пахнет. Единственное, что останавливало, так это ненависть Маны ко всему, что портит фигурку. А вообще, несмотря на дождливую сонную погоду, настроение почему-то было весенним, хотелось петь, прыгать по лужайке и собирать цветочки.
Клаха усмехнулся, представив себя в таком виде. Мана решил бы, что его вокалист сошёл с ума. Мана... Клаха оглянулся на дверь, потом перевёл взгляд на часы. Полчетвёртого. Лидер задерживался уже на полтора часа. Видимо, пережидает дождь в каком-нибудь магазине французской одежды. Клаха мечтательно вздохнул. Он представил, как Мана вертится перед зеркалом, примеряя какую-нибудь юбку или платье, придирчиво и недовольно осматривая себя со всех сторон.
Но отчего-то раздражение за опоздание Клаха не чувствовал. Совсем нет. Такого человека как Ману можно было ждать намного дольше. Пожалуй, даже целую жизнь. Мана - чувствительная утончённая натура. Только очень хорошо это скрывает... Клаха вспомнил, как они однажды проходили через парк. Весной, когда садовники только высаживали новые цветы. И хотя группа спешила на фотосъёмку, Мана на мгновенье задержался, с открытой завистью оглядывая садовников, в его глазах мелькнуло мечтательное выражение, а потом он двинулся дальше, уже приняв свой обычный, холодный и надменный облик. Возможно, это выражение лица всего лишь оптический обман, возможно оно лишь привиделось, но Клаха твёрдо решил его никогда не забывать. Уж слишком приятно осознавать, что ты единственный, кто видел Ману без холодной маски готической лолиты... Возможно, поэтому он, Клаха, и стал рыцарем Маны.
После фотосъёмок Клаха сбегал и купил для Маны букетик фиалок. Когда он вернулся обратно, Мана искал его.
-Где ты был? - недовольно обернулся к Клахе Мана.
Клаха встал на одно колено и подал Мане цветы.
-Я хотел преподнести самой очаровательной готической лолите во всём мире эти скромные цветы, которые так идут тебе, Мана-сама!
Мана мягко улыбнулся и принял букетик.
-Charmant, мерси, Клаха-сан! - гитарист понюхал цветы.
Подошёл Юки.
-Ах, какая прелесть, Мана-сан! Ты кавайно смотришься. Пасторальная картина! - искренне восхитился Юки.
Улыбку с лица гитариста как будто стёрли. Лицо Маны посуровело, он перевёл взгляд на Клаху.
-Я единственная готическая лолита, Клаха-кун! - гордо вздёрнул носик Мана, - И мне идут алые розы, а не какие-то деревенские цветочки. Ты оскорбил меня! - Мана бросил цветы под ноги и втоптал их в землю.
Мана резко развернулся, едва не споткнувшись на платформах, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Клаха бросился к нему помогать, но Мана оттолкнул его, а потом всё-таки рухнул, поднялся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Вся его фигура излучала уязвлённую гордость. Клаха сжался в комок, закрыв голову руками, он уткнулся лицом в колени.
-Моя готическая лолита отвергла меня... - прошептал он горестно.
Юки подошёл, присел на корточки, бережно подобрал букетик цветов и подал Клахе.
-Извини, Клаха-сан, похоже, я что-то не то сказал... Но Мана очень холодный и жестокий человек, он никогда не оценит твои чувства... Возьми эти цветы, ведь, похоже, что они очень много для тебя значат, не так ли?
-Мана очень художественная натура, не говори о нём так... - поднял тогда голову Клаха.
Юки очень грустно улыбнулся, совсем не по-детски, в отличие от голоса, поднялся и ушёл. В его глазах скользнула... ревность, что ли... Клаха сам себе показался ребёнком, это подтвердил Кёзи, когда пришёл.
-Кто обидел моего внучка? - улыбнулся Кёзи, приблизившись к Клахе и потрепав за плечо, - Ня, какие красивые цветы, а что с ними случилось?
-Я недостоен быть рыцарем Маны... - едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, чувствуя комок, подступивший к горлу, прошептал прерывающимся голосом, Клаха.
-Ну-ну, - Кёзи обнял Клаху.
С тех пор Клаха больше никогда не видел Ману с тем выражением лица, и сейчас, сидя в комнате, ему было грустно. За невесёлыми воспоминаниями Клаха не заметил, как кончился дождь, и выглянуло солнце. "Я должен попытаться ещё раз!" - подумал вокалист и невольно улыбнулся, обратив внимание на то, как радуга играет в капельках дождя. Скрипнула дверь.
-Наконец-то ты пришёл, Мана-сама! - радостно проговорил Клаха, поворачиваясь, но тут же осёкся.
В дверях стоял Юки. На открытом лице Юки выразилась смесь разных чувств. Здесь были и стыд, и страх, и жалость, и отравляющая даже самую чистую кровь, ревность. Из его ослабевших пальцев выпала коробка, раскрылась и с мягким шлепком на пол рухнули свежие, только что испечённые пирожные со взбитыми сливками и клубникой из соседней пекарни. А также разноцветный зонт. Оглядев то, что лежало на полу, Юки до крови закусил губу и выбежал, столкнувшись на входе с Маной. Лидер едва удержался на ногах. Клаха правильно определил. Судя по количеству свёртков и явно новому большому чёрному зонту предположения Клахи явно подтвердились. Мана был одет в новое чёрное кружевное платье и, по-видимому, действительно провёл время с пользой, переждав дождь в ближайшем магазине.
-Что это? - брезгливо оглядев пирожные спросил Мана.
-Это уронил Юки, - с лёгким напряжением и ожиданием чего-то проговорил Клаха.
-А за чем он побежал? За половой тряпкой? - оглянулся Мана.
-Ты всегда был моим кумиром, Мана-сама, но... Я больше не вижу в тебе того, что видел раньше, быть может, это всего лишь спит в тебе, но всё же... Я думаю, что сейчас должен быть в другом месте... - Клаха с сожалением рванул к выходу.
Юки сиротливо сидел ступеньках здания, размазывая влагу по лицу.
-Юки, ты что? Плачешь? - повернул его за плечи Клаха, присев рядом.
-Нет, это дождь, - всхлипнул Юки.
-Скажи, Юки, ты меня любишь? - с некоторым трепетом Клаха замер, ожидая ответа.
-Да, - Юки кивнул и уткнулся носом в плечо Клахи.
Мана, гордо вздёрнув носик, холодно наблюдал за ними из окна. Только сжавшийся кулачок, прижатый к груди, выдавал его волнение.
Клаха обнял Юки.
-Не плачь, ты мой лучший друг, и я тоже очень люблю тебя, но я...
-Рыцарь Маны, я знаю! - прервал его Юки, - Но Мана никого не любит кроме себя... Пойми это... - Юки рванулся, опрокинул Клаху на ступени и поцеловал.
С некоторой отстранённостью шокированный Клаха, пребывая в прострации, подумал, что у Юки безобразно короткие пальцы, не то что тонкие пальчики Маны, а потом подумал, что от Юки пахнет шоколадом и клубничными пирожными, а от Маны обычно пахнет цветами и дорогими духами, и у него такой смешной голос, не то что холодный металл Маны, Юки хороший друг, но не возлюбленный...
Юки с каким-то безумным отчаянием целовал Клаху, словно пытаясь разбудить в нём то, чего никогда не было. Клаха жмурился как от яркого солнца. И был холоден.
-Ты всегда был слишком холоден ко мне, Клаха! - проговорил Юки, - А я всегда тебя любил, с тех пор, как ты появился в группе, помнишь?
Клаха вспомнил. После смерти Ками и ухода Гакта группа претерпевала кризис. Их музыка стала мрачной, даже солнечный "Saikai no Chi to Bara" был слишком жутким, учитывая кому он был посвящён. Пахло отчаянием и смертью, мрачной решимостью и злостью. "Malice Mizer" полностью соотвествовали своему названию. Клаха следил за успехами группы ещё задолго до ухода Гакта. Однажды после просмотра выпуска биржевых новостей, против своего обыкновения он решил посмотреть, что на других телевизионных каналах, Клаха услышал от соседки, что будет интересная программа про кошек. Тогда он сидел на своём белом диванчике, а Атора лежала у него на коленях и довольно тёрлась об руку, напрашиваясь на ласку. На одном из каналов Клаха наткнулся на фильм "Bel Air" и забыл про программу, увидев длинноволосое чудо. Сначала он подумал, что это девушка. Синее платье, роковой взгляд, изящные жесты. Клаха был очарован и стал следить за каждым движением группы, на одном из интервью он узнал, что гитарист группы - мужчина, но это его не остановило. Клаха тогда сам себе удивился, казалось, должно было возникнуть отвращение, разочарование, но этого не произошло. Потому что Мана был намного интереснее и красивее, чем все женщины, которых видел Клаха до этого. Часто ночами Клаха мечтал о встрече со своим кумиром. А ещё он хотел услышать его голос. Когда группа лишилась вокалиста, Клаха понял, что это его шанс. Тогда он услышал голос Маны. Холодный металл. Но ему хотелось услышать его при других обстоятельствах, тогда он пошёл на прослушивание. Было трудно выбрать одежду для прослушивания, наконец, Клаха остановился на чёрном костюме. В результате он был белой вороной среди всех вычурных металлистов. Клаха очень боялся, что кто-то из претендентов понравится Мане, но его опасения были напрасны. Мана придирчиво отбрасывал всех кандидатов. Когда наступила его очередь, Клаха пришёл в полутёмную комнату, в которой было прослушивание. Мана сидел за столом, уронив голову на сцепленные пальцы. Рядом с ним сидел Кёзи. Стул, приготовленный, по-видимому, для Юки, был пуст. Мана почти не смотрел на вошедшего. Клахе стало очень жаль готическую лолиту. Мана был одет в пышное, короткое, чёрное, кожаное платье. Даже сквозь толстый слой белил проступала бледность гитариста. Сказывались бессонные ночи. Мана устало кивнул Клахе.
-Здравствуйте, Мана-сама, - учтиво кивнул Клаха.
-Спойте что-нибудь по вашему вкусу, - почти прошептал Мана.
-Как вам будет угодно, - Клаха кивнул и запел.
Самое забавное, что он не помнит, что это было. Но что-то из старых песен, ещё периода Тецу. Мана встряхнул головой и в первый раз поднял на Клаху взгляд.
-У тебя костюм заштатного клерка, но внешность готического аристократа. Ты финансист?
-Ну, я работаю на бирже. Иногда, но мне очень нравится петь. В юности я участвовал в группе "Pride of Mind".
-О, я слышал одну запись, - подался вперёд Мана, - "Salome", ты смотрелся полным надежд. Как сейчас. Я не узнал тебя сначала, запись была плохого качества, но теперь я вижу, что это ты. Забавно...
-Клаха-кун, ты мне понравился, - заговорил Кёзи и засмеялся.
Мана удивлённо оглянулся на Кёзи, потом опять на Клаху.
-Почему ты хочешь в мою группу? - спросил Мана, - Не потому ли, что мы столь знамениты?
-Нет, - твёрдо кивнул Клаха, - я хочу быть рядом с вами, Мана-сама. Я хочу... - Клаха зажмурился, боясь следующих слов, - Стать вашим рыцарем, рыцарем готической лолиты!
Кёзи улыбнулся. Мана молчал. Но его холодные глаза тепло улыбнулись Клахе.
-Ты пугаешь меня, - проговорил Мана, - ты такой странный, в этом костюме! Но у тебя готический образ и красивый сильный голос... Некий ореол как в манге.
Клаха прикрыл глаза от удовольствия. Это была первая и последняя похвала от Маны. Металлический голос вырвал его из алого бархатного марева наслаждения словами.
-...Ты меня любишь?
-Да, - машинально ответил Клаха, потом пришёл в себя, и сам испугался своих слов.
Мана удовлетворённо улыбнулся. Кёзи рассмеялся.
-Пожалуй, я подумаю о тебе.
Клаха потрясённо рухнул на колени. "Сам Мана подумает обо мне..."
В комнату вошёл Юки. У него в руках было три стаканчика кофе и какие-то плюшки и шоколадки.
-Я пришёл... - проговорил он, открывая дверь.
Увидев Клаху, Юки осёкся.
-Похоже, я пропустил что-то интересное, - Юки поставил всё на стол, - это наш новый вокалист? Как тебя зовут? Встань с колен, ты же помнёшь костюм! Не надо унижаться! Мана-сан и так тебя примет! Ты такой симпатичный! Ты любишь шоколад? Хочешь я принесу тебе кофе? А кто ты по гороскопу? Ты религиозен? Где ты живёшь? У тебя есть водительские права? Чем ты увлекаешься?
-Ну... Мне нравится читать, недавно я прочитал "Дракулу", - нерешительно, смущённый напором, проговорил Клаха.
-О! Это моя любимая книга! - с восторгом проговорил Юки.
Мана засмеялся.
-Можешь подняться, - разрешил Мана.
Клаха поднялся с колен и отряхнулся.
-Спасибо, - тепло улыбнулся Клаха Мане.
Юки напряжённо замолчал, Кёзи прищурился. Мана властно-кокетливо протянул руку для поцелуя, оробевший Клаха ткнулся непослушными губами в пахнущие розами и дорогими духами пальцы.
Да, именно тогда это всё и началось. Только тогда Клаха ещё не понимал, что это значит...
На съёмках фильма, когда группа выехала за город, Юки постарался быть максимально раскованным. Клаха вспомнил сцену сна. Юки тогда вошёл в окно, едва не грохнувшись, запутавшись в длинной накидке. Благо, всё сокрыл густой дым. Клаха выстрелил в него. Юки дёрнулся, а потом соблазнительно улыбнулся. Это было странно. Эта улыбка не подходила к сцене по своему смыслу, за это Юки потом досталось от Маны, но... Вечером, когда Клаха вышел подышать свежим воздухом на веранду, Юки последовал за ним. Он обнял его за плечи и шепнул на ухо:
-Ты уже давно прострелил моё сердце, Клаха-сан.
-Что ты имеешь в виду? - недоумённо спросил Клаха, повернув голову.
-Дурак, - обиженно протянул Юки и ушёл.
Да, тогда он ещё не понимал... Куда ему простому финансисту с музыкальным прошлым понять прозрачные намёки робкого матёрого j-rockerа? Но теперь он всё понимал. Только уже было поздно...
Юки крепко обнимал лежащего на ступенях Клаху.
-Холодно... - шепнул он.
-Я смогу согреть тебя, - проговорил Юки.
-Нет, не сможешь, - покачал головой Клаха.
В комнату вошёл Кёзи. Мана, сжавшись, лежал на полу и плакал, тушь текла по его лицу, нижняя губа была прокушена до крови. Слёзы, тушь и кровь смешались. Кёзи подбежал к Мане, поднял и отряхнул.
-Меня предали... Кёзи... Я опять потерял... - пролепетал Мана беспомощно.
-Я понимаю, Мана, никто не узнает о твоих слёзах, я сохраню твою тайну... - Кёзи вытер белым платком лицо Маны и обнял его.
-Так больно... Кёзи... - задыхаясь от плача, прошептал Мана, - Я больше не хочу, чтобы кто-то увидел во мне человека, я навсегда закрою своё сердце под фарфоровой маской куклы, готической лолиты, больше никто... Кёзи... Как мне больно...
Клаха отстранил Юки.
-Ты ведь знаешь, как я отношусь к Мане. Для меня он бог, моя готическая лолита, которому я буду хранить верность.
-Он не сделает тебя счастливым, разобьёт твоё сердце, ты всегда будешь одинок! - Юки мёртвой хваткой вцепился в Клаху.
-Однажды я видел в его глазах живого человека! И ради того, что он глубоко спрятал в себе, я буду рядом с ним, пока он позволит мне, пока моя надежда разбить кокон его безразличия жива.
-Хорошо, но когда твоё сердце будет разбито, надеюсь, ты позволишь мне склеить его... - прошептал Юки, обняв Клаху.
Кёзи стоял у окна и медленно ласкал растрёпанные волосы Маны, чья голова лежала у него на плече. Полный безразличия и холодного безумия, Мана молчал.
-Мне надоело наблюдать за твоими восхищёнными преданными взглядами, которые ты кидаешь на Ману. Что в этом толку? Мана никогда не сможет оценить этого...
Клаха резко отстранил Юки, вскочил на ноги и убежал. Юки встал и пошёл прочь.
-Твой рыцарь возвращается, Мана, - заметил Кёзи.
-Мне всё равно, - замотал головой Мана.
-Не стоит так относиться к этому, Мана, иначе ты навсегда останешься одинок. Поверь мне, ты потерял Гакта из-за того, что был слишком холоден, но люди слишком замыкаются на себе, и если им не говорить, что ты чувствуешь, они никогда об этом не догадаются.
-Получается, что все люди слепы, Кёзи? - поднял глаза Мана.
-Да, они тыкаются друг в друга как слепые щеночки.
-Даже я? - закусил губу Мана.
-Нет, ты что-то совершенно другое. Я бы хотел дождаться того момента, когда ты исполнишь свою мечту и примешься выращивать цветы как давно хотел.
-Откуда ты знаешь? - насупился Мана.
-Ты думаешь, что кроме Клахи на тебя никто не смотрит? - удивился Кёзи, - Какой ты всё-таки ребёнок, Мана, - вздохнул гитарист.
-Я не хочу, чтобы кто-то нагадил в мою мечту, не говори о ней никому, ладно?
-Да, но ты сам должен будешь сказать, иначе ты никогда не сможешь исполнить своё желание...
-Я хочу, чтобы ты сохранил втайне моё лицо, Кёзи.
-Ты мой друг, Мана, и пока ты обладаешь человеческим лицом, я буду рядом.
-Спасибо, - судорожно вздохнул Мана.
-Клаха отверг Юки и вернулся к тебе. Он любит тебя настоящего и любит твою маску, он слишком чист, чтобы предать. Путь маски может привести тебя только во тьму, Мана. Но захочешь ли ты избрать путь света? Дай ему ещё один шанс, ведь он так любит тебя. Уйдя во тьму, ты навсегда сделаешь себя несчастным!
Мана потрясённо поднял глаза.
-Я...
Клаха вбежал в комнату, с сожалением обошёл пирожные, резко отвернувшись.
-Мне пора, - спохватился Кёзи, поцеловал Ману в лоб и вышел.
Мана не поворачивался к Клахе. Клаха молча рассматривал гитариста. Уязвлённый Мана больше не смотрелся холодной готической лолитой, было видно, что он недавно плакал, на его лице практически не осталось косметики, он был печален. Клаха почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Было страшно и сладко. Сделав несколько нетвёрдых шагов по направлению к Мане, Клаха рухнул на колени, не в силах выразить свои чувства.
-Мана, я...
-Ты любишь меня? - спросил Мана.
-Да, - кивнул Клаха.
-Я всегда мечтал выращивать цветы, Клаха, - неожиданно для себя сказал Мана.
-Я запомню, - твёрдо кивнул вокалист и обнял Ману.
Гитарист неожиданно для себя понял, что быть послушным кому-то тоже бывает приятно и позволил Клахе поцеловать себя.
-Маска слишком глубоко въелась в моё лицо, и я не знаю, сколько пробуду человеком, Клаха, но не смей забывать меня и мою мечту, - просяще, почти жалобно проговорил Мана, - Обещай!
Клаха вздохнул, проведя ладонью по волосам Маны.
-Обещаю.
Прошло несколько лет. "Moi dix Mois" загружались в автобус. Мана, заходивший последним, на мгновенье замер, поддавшись очарованию почти незаметного аромата зацветающего дерева. "Пахнет весной", - неожиданно подумал он.
-Мана-сама, - подбежал служащий отеля, - вам почта!
Мана расписался за большой бумажный пакет, вскрыл его и вытряхнул на ладонь букетик фиалок. "Обещаю". Мана почувствовал, как по его щекам что-то течёт. Гитарист с удивлением понял, что плачет. Из автобуса высунулся Сет.
-Мана-сама, вы едете? Что это с вами?
-Я... Потерял свою маску, - небрежно улыбнулся Мана.
-Я не заметил, чтобы у вас была маска, - удивился Сет.
-Нет, - Мана ещё раз взглянул на зацветающее дерево, - ты не заметил, что у меня есть лицо!
Клаха сидел за столом и смотрел в окно. Юки, довольно мурлыча себе что-то под нос, жарил картошку. Внезапно раздалось треньканье смс-ки. Клаха удивлённо посмотрел на мобильник. "Я люблю тебя, мой рыцарь".
Юки удивлённо обернулся к улыбающемуся Клахе.
-Кто это?
Клаха поспешно стёр сообщение.
-Человек, - ответил он.
"Быть может мы больше никогда не будем вместе, нас разделяют тысячи километров, но двум людям будет очень грустно друг без друга, мы будем часто думать о нас с тобой и мечтать о том, что бы мы сказали друг другу при встрече, даже если эти слова никогда не прозвучат. Если это не любовь, то что это? И даже если твоё тело будет ласкать другой, твоё сердце всё равно принадлежит мне. И каждую ночь и ты, и я плачем друг без друга. Береги эти слёзы, и однажды весной под твоим окном расцветут фиалки, и может быть когда-нибудь ты услышишь в весенней ночи звуки шагов и ощутишь мои руки на своих плечах".
А вот теперь, мои дорогие и милые солнышата, я побегу спать, потому что мама только что просыпалась и мне крепко влетело. Утром влетит ещё крепче. Что ж, сама виновата. Надеюсь, я выложила что-то новое, а не только дубликаты? А то, мои хорошие совсем не помню, что выкладывала. Потом продолжу. Кстати, пока мама опять заснула, замечу, что это серия фанфиков так и не была закончена, изначально в неё входило более десятка фанфиков, а то и ещё больше. Всем спокойной ночи!