Мама с сестрёнкой уехали к тёте. Они ночью поедут в Анапу вместе с тётей, а от тёти до вокзала ближе. Я очень волнуюсь за них. Они приедут завтра вечером, мама будет вымотанная и злая, надеюсь, что она сможет усмотреть за сестрёнкой. Та вообразила себя великой пловчихой, хотя вообще не умеет плавать. Я боюсь за неё... Надеюсь, что всё обойдётся...
За завтра столько всего надо успеть. Я думаю, может напечь фентифлюшек? Тогда надо будет завтра раздобыть маргарин и дешвый творог. Мне хоть тесто нельзя, но я помню что сестрёнка очень любила их кушать. Если успею, напеку. Енотик сказала, что сможет встретиться со мной завтра в час на моей остановке. Здорово! Я соскучилась по Енотик. Она очень хорошая.
Сегодня я хочу выложить небольшой очерк, я написала его уже порядочно давно, но всё не хватало времени переписать с бумаги.

Против ваших ожиданий я ни слова не скажу о нашумевших Мураками. В мои руки попал один из сборников, организованных совместно русскими и японцами в 90-е гг. Все писатели довольно интересны. Примечательно то, чтов все авторы это люди старшего поколения. Эти писатели незаслуженно оказались без внимания русского читателя. И хотя лично я полагаю себя поклонницей Ёсихары Риэко и Юкио Мисимы, но и здесь нашла для себя много интересного. Первой в моём списке и последней в книге является Эми (Футаба) Ямада, забегая вперёд, спешу оттметить, что хоть и не являюсь поклонницей "откровенной" прозы, но образы из "Принцесса" невольно задевают струны сердца, повествуя о психологическом появлении любви и отношениях мужчины и женщины в целом. Впервые рассказ был издан в "Бунгакукай" (2001г. №5). Пожалуй, Ямаду можно называть ярким образчиком типично японской откровенности, которая так пугает и притягивает русского читателя. Лично мне припоминается один клип Ясунори. где барышня после расставания использовала тот же приём что и герой "Принцессы". Он мягко говоря шокирует... Интересно, как к этому относятся японские читатели^^... Данный рассказ довольно феминистичен и раскрывает тему довольно циничного извечного женского вопроса: "А стоит ли из-за 10 грамм белка содержать целую скотину?" Ямада даёт вполне однозначный ответ.
Затем, пожалуй, следует отметить Каори Экуни, в сборнике представлены её рассказы, странные до необычайности, они вызывают противоречивые чувства, это и что-то тёмное в "Момоко" и наивно-светлое "Дюк" и забавно-грустное "Рассказ о Кусанодзё". Рассказы кратки и оставляют ощущения будто читаешь японские легенды, хотя время действия - современность. Каори Экуни сначала была известна как детская писательница.ю но позже стала известна и среди взрослых. Вышеупомянутая "Момоко" была опубликована ещё в 1986г. в журнале "Тобу Кёсицу".
Рассказ Таэко Коно "Совместная собственность" привлёк меня с юридической точки зрения. Суждение главного персонажа - яркий пример неправильного толкования закона. Последовавший за тем поступок настолько отвратителен что не может не вызвать ужас и отвращение у любого читателя.
Также в сборнике представлены произведения: Хикару Окуидзуми "История камня" (печальная и тягостная, но роль камня в истории напомнила мне Уральские сказки Бажова^^), Масахико Симада "Теория катастроф", Кадзуси Хасака "Радость жить". Сокю Гэнъю "Цветы на грани миров" (совмещает професии настоятеля (храм Фукусюдзи в г. Михару) и писателя, отчего так сильна концепция буддизма в его произведениях), Хироми Каваками "Дворец морского царя" и Тацуаки Исигуро "2 мая 1991 года". Они не так интересны как те, что я вам раскрыла выше, тем не менее имеют право на бытие^^...
Из них особенно интересна личность Масахико Симады, проявившего интерес к русской литературе.
Подытожив, хотелось бы отметить, что пропасть между русским и японским восприятием высока, возможно, в силу полярных различий в религиях. И хотя я периодически общаюсь с японцами и уже более 10 лет стараюсь жить по канонам буддизма, но всё равно не могу постичь загадочную японскую душу, как впрочем и японцы никогда не смогут понять нас. Слишком координально различны наши культуры. Однако, полагаю, что в наш век глобализации концепция "железного занавеса" как решения проблемы несколько устарела.
От японской литературы остаётся ощущение смущения, будто всё грязное и порочное, что есть в человеке, извлечено наружу и запечатлено в иероглифах.