Получила бельё и подушку у проводницы. Смертельно устала. Боковая полка. Старый поезд. Первый был классный. Второй просто кошмар. Не успела устроиться, полка под вещи занята проводниковскими мешками с бельём. Альтернатива: в самом низу под сиденье. Бери, народ, не хочу... Подошла девушка и предложила поменяться, как оказалось, ей так ближе до друзей. У неё была просто верхняя полка. Загляденье. Ура... Перетащила вещи. Легла. Приготовилась уснуть... Как услышала три заветных имени: Гакт, Кёзи и Мана. Значки на столе утвердили меня в мысли, кто едет внизу. shogi-yoru, 17 лет, со своей мамой. Из Липецка. Естественно, мы разговорились. Как оказалось, офицер ВДВ (?) с боковой полки мотал на ус, он решил, будто я легко схожусь с людьми... Это мне аукнулось... Мы долго говорили с девочкой. Потом мама погнала её спать. Ничего, она славная и не капризная. Всё было просто замечательно. Я отрубилась. На следующий день они сошли в Липецке. Полки пустовали недолго. (Забыла сказать, кроме них была женщина, сошедшая ещё раньше чем они). И тогда я села писать стихи. А что? Свободный стол и вдохновение, чего ещё надо поэту? Но... Как гром среди ясного неба явился офицер и начал говорить со мной. Дескать, вот вы ведь не знали эту барышню с её матерью, но говорили с ней и т.д. Потом начал проповедовать, что надо жить в Москве, бросить семью и работать в массовках. Говорит, всё неслучайно. Мы специально встретились, чтобы я открыл вам глаза... Спасибо... Но я не Вий... У меня начала взрываться голова, и я залезла от него на полку. Вскоре я уснула, но краткий сон в жаре не принёс ожидаемого облегчения. Мне стало хуже. Вниз подселилась семья из четырёх человек. Отец, мать, сын и маленькая бутуз 2-летка. Больше ОНО ко мне не подоходило, хотя кидал взгляды, кидал... А я не поднимала... Сейчас голова полегче, но честно говоря только пока сижу, знобит меня что-то, видать простыла. И не удивительно... Потому что это семейство открыло форточку. Пришлось спать прямо на форточке. Сквозило ужасно. Я обмотала голову полотенцем и заткнула подушкой свою часть форточки, грозя скинуть подушку с поезда. Но это не помогло. Несколько раз я садилась прямо на полке и писала. Потом проснулась посреди ночи и опять писала. Я не позволю Джону творить всё, что он хочет. Я расскажу всё, что он делал. Я - человек, склонный к аналитике и размышлению. И я не позволю ему творить зло... Потому что то, что я видела это - ЗЛО. Я расстроена, но не могу разочароваться в Гакте. Мне просто жалко его. До боли... Мама, услышав несколько моих реплик о концерте, услышала, что хотела. Она подумала, что я разочарована. Но это не так. Я по-прежнему люблю Гакта. И оттого мне так больно сейчас... Я должна усиленно заниматься музыкой и языками. Пока ещё есть что спасать от опошления...