"Воспоминания".
Автор: Ждущая в темноте.
Стиль: слэш, флаф.
Пэйринг: Гакт/Ками/ Хайд.
Посвящается памяти Ками, может это и святотатство,
Но это самое лучшее из того, что я могу посвятить ему.
Стиль: слэш, флаф.
Пэйринг: Гакт/Ками/ Хайд.
Посвящается памяти Ками, может это и святотатство,
Но это самое лучшее из того, что я могу посвятить ему.
"Даже если кто-то умирает, он остаётся жить в сердцах тех, кто его любит".
Когда всё началось? Гакт закурил сигарету, встал на колени, под едва слышными шагами зашелестела трава, но Гакт не повернул головы, потому, что был полностью погружён в воспоминания. Пресловутый концерт "Merveilles l'espace"? Да нет же, всё началось намного раньше... В тот день, когда он, Гакт, понял, что влюблён в Ману. Это случилось в гримёрке.
Мана снимал грим, Гакт переодевался. Больше никого кроме них двоих в гримёрке не было. Во всяком случае, так казалось Гакту. Позже он узнал, что в это время как раз вернулся Ками. Ударник принёс кофе, но, услышав голоса, не вошёл в комнату, а замер у двери как вскопанный. Потому что он услышал то, что Гакт давно хотел сказать Мане.
-Мана-сан, - Гакт подошёл к Мане.
-Да? - Мана, недовольный тем, что его прервали, обернулся.
-Мана-сан, я тебя люблю.
-Какое совпадение, Гакт...
Сердце Гакта забилось быстрее.
-Я тоже себя люблю, - Мана холодно и самодовольно улыбнулся.
-Ты не понимаешь... - запротестовал Гакт.
Мана развернулся, резко встал, гордо вздёрнул носик и прошёл мимо Гакта.
-Запомни, Гакт-кун, - я всегда всё понимаю, я гений! - Мана продефелировал к двери, вышел, даже не заметив Ками, едва успевшего отпрянуть.
Ками заглянул в гримёрку. Гакт стоял спиной к двери, но вся его фигура излучала уязвлённую гордость и самолюбие. Ударник поставил пластиковые стаканчики с кофе на столик, подошёл к Гакту и обнял его.
-Ты грустишь, я не хочу, чтобы ты грустил. Мне жаль тебя... Ты слишком одинок в своём эгоизме. Но Мана ещё более одинок, другое дело, что он не страдает от этого так сильно... Ты мне нравишься, Гакт, давай встречаться. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь. А в обмен на это я хочу, чтобы твои глаза хоть иногда улыбались... Никаких обязательств, никаких ограничений. Мана слишком холоден и никогда не сможет оценить твои чувства, Гакт.
Гакт оглянулся на ударника. Ками с некоторым ужасом ждал ответа Гакта.
-Спасибо, Ками, но я не смогу любить тебя.
-Ничего, главное, чтобы тебе в холоде, окружающем тебя, стало хоть немного теплее...
Гакт отбросил окурок в сторону, снова закурил. Да, именно тогда...
-Ты слишком одинок, мне жаль тебя... - проговорил Ками, пытливо заглянув Гакту в глаза.
-Спасибо, - Гакт обнял Ками.
А в дверях оскорблённо застыл вернувшийся за своими вещами Мана, потом усмехнулся, резко развернулся и бесшумно растворился в полумраке извилистых коридоров, так, что его не заметили...
Вот после этого всё и началось. Когда той ночью Гакт, бродящий по городу, сам не заметил, как добрался до дома Ками, ударник не был удивлён, он молча открыл дверь и впустил Гакта в квартиру...
На следующее утро они приехали на репитицию вдвоём. Мана встретил их на входе с непроницаемой маской холода на лице. Гакт даже поёжился как нашкодивший ребёнок. Гакт молча кивнул, Мана спокойно кивнул в ответ, Ками поздоровался, но Мана даже не взглянул в его сторону. Гакт понял, что теперь Ками, уронивший себя в глазах Маны тем, что посочувствовал ему, Гакту, станет объектом насмешек. Ками покорно молчал, и Гакт с ужасом понял, что ударник этого и ожидал.
Отчуждение между ним, Гактом, и Маной возросло. Гакт был уязвлён, втайне, он надеялся, что вызовет ревность или хотя бы отблеск таковой на непроницаемом лице готической лолиты, но Мана лишь с презрением отворачивался с леденящей сердце улыбкой на губах. Ками начал неумолимо чахнуть.
Однажды ночью Ками прошептал Гакту на ухо.
-Мы должны покинуть группу... Любым способом должны вырваться из-под гнёта Маны... Извини, Гакт, но я так больше не выдержу...
Гакт тогда обнял Ками, провёл пальцами по длинным волосам ударника и проговорил:
-После гастролей уйдём. Я не забуду Ману, пока нахожусь рядом с ним, а ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили...
Но ничему этому не суждено было сбыться... Через месяц Ками умер... Тогда Гакт ушёл из группы...
Гакт тяжело вздохнул, вытер повлажневшие глаза, положил возле надгробия две белых розы, встал. Куривший за спиной Хайд молча понимающе улыбнулся.
-Домой? - спросил он.
-Да. Это хорошо, когда ты кому-то нужен... - едва слышно проговорил Гакт, - Спасибо, Хайд.
Хайд улыбнулся, приблизился, присел около надгробия и положил две белых лилии.
-Пока, Ками-сан, - улыбнулся Хайд и поднялся.
-До встречи, друг, - улыбнулся Гакт.
Гакт и Хайд ушли. Под внезапно нахлынувшим порывом ветра зашелестела трава, долетев до лежавших на могиле цветов, ветер присмирнел, и бережно, едва ощутимым ветерком коснулся лепестков. На нижней ветке сакуры, что раскинулась над могилой, осыпая её дождём из розовых лепестков, будто орошая слезами, появилась фигура в белом. Ками улыбнулся, провожая взглядом пару в чёрных костюмах.
-Я получил то, что хотел: твои глаза стали улыбаться... Я до сих пор жив, в памяти тех, кто помнит меня... Людская память - это квитэссенция бессмертия. Доброй дороги, Гакт и Хайд... - Ками слегка склонил голову вбок и растаял.
Небо потемнело, свинцовые тучи разрослись, усыпав небо густым чёрным ковром. Поднялся шквальный ветер, обрушившийся на автомобиль, стоявший на дороге и заскрипевший сухими листьями по стеклу. В воздухе запахло сыростью. Хайд зябко запахнул расстёгнутый пиджак, поёжился, поднял стекло. Гакт положил руки на руль и задумчиво замер. Радио что-то сонно бормотало.
-Осторожнее сегодня на улицах, ожидается сильный ливень. Объявлено штормовое предупреждение. Повсюду приняты специальные меры. Возможно, что в отдалённых районах размоет дороги. Будьте внимательны! - проговорила дикторша.
Хайд оглянулся на Гакта.
-Как ты думаешь, мы нормально доедем? - улыбнулся Хайд.
Гакт прислушался к ощущениям, завёл мотор и нажал на газ. Улыбнувшись, он ответил:
-У меня такое чувство, что всё будет в порядке.