Жизнь это жестяная банка, которую судьба пинает по грязной каменной улице с колдобоинами и рытвинами. Вчера приходил папа. Он сначала стучался, а потом попытался открыть дверь, как хорошо, что я закрыла на щеколду! Мне стало нехорошо с сердцем, отпаивалась пустырником и боярышником. Потом пришла мама с перевязки, мы впустили их обоих. Папе нужен был интернет. Сидели в моей комнате с сестрёнкой и боялись лишний раз пошевелиться и даже дышать. Сама потрясена, но он действует на нас просто ужасно. Мама прикрыла дверь в ту комнату, где сидел папа, и мы выбежали на улицу. Долго бродили, мне ещё несколько раз становилось плохо, поддаваясь тяжёлому настроению, сестрёнка даже не мотала мне нервы, как обычно, часто останавливались, сидели на лавочках. Потом ливанул дождь, и я жутко пожалела о том, что не взяла зонтик, взяла свои хромые ногив руки, сестрёнку за руку и мы долго бежали до дома, к счастью, папа уже ушёл к тому времени и мы могли вернуться. Долго не могла прийти в себя, усталость опрокинулась на меня как чугунный утюг, уткнулась головой в крышку стола и тупо смотрела в одну точку. Всё это не может так продолжаться, мне надоело бояться отца, доказывать матери, что я не ничтожество, но оставлять маму и сестрёнку одних мне тоже страшно, не знаю, чего я боюсь больше. Когда я была маленькой, всё казалось таким простым, я знала, что я ненавижу папу, знала, что будет, если мама снова уедет куда-нибудь, но я никогда ничего не боялась, даже той боли, которую они мне причинял, а теперь я боюсь даже теней и шорох кошек на крыше.
Думаю о работе судебного пристава, там маленькая зарплата, но работа с утра до ночи. Однако туда с таким папой как мой трудно попасть, по судимости всё должно быть безукоризненно не только у меня, но и у моей семьи. И хотя его не осудили, дело тоже не закрыто, я думаю, что они ожидаются окончания срока исковой давности, чтобы затем тупо списать дело и закрыть.
Первый экзамен уже в понедельник, а я ещё не закончила с дипломной, блин, начала писать раньше всех, а сдаю даже позже некоторых - ужас. Вчера сдала её на третью проверку и наконец-то заполучила требования к оформлению работы, сегодня вроде должна получить стипендию, правда опять за вычетом профком сборов - обдираловка, интересно, сколько они снимут с меня в этот раз, заходила в общагу, забрала свою посудку, меня оттуда ещё не выселили, но в комнате уже полный бедлам, начать с того, что были забраны тумбочки и кажется даже с какими-то моими вещами, которые я конечно не получила обратно, ничего ценного, бог с ними. И наконец-то они сделали розетки, эх, где они были три месяца назад, когда я каждый раз подзаряжала мобильник у вахтёрш, одна из которых за это дело постоянно крыла меня распоследними словами, хотя я в этом и не виновата вовсе. Ладно уж.
Получила письмо от японца, которому предлагала работать над переводами, он шустрый, прислал мне данные своего банковского счёта, не сразу поняла, что это, спросила, он промолчал, потом догадалась. Сейчас он вроде бы переезжает из Сайтамы (Токио) в Итами (Осака), но это до конца неясно. Он довольно вредный тип, много раз говорил обидные вещи, но я не умею обижаться. К тому же, он единственный японец, с которым я могу общаться на этой ультрамедленной скорости (64 кб), оплата интернета стоит сразу за лекарствами для лечения эндометриоза. Очень скучаю по Сумико, она была славная женщина, легкомысленная, ветреная, чуть эгоистичная, но в принципе добрая и простая, она никогда не мудрила и не выгадывала в общении ничего для себя. Интересно, как она там, 21 июня (День защиты дипломной) её день рожденье, а я даже не могу выйти на Амёбу чтобы поздравить её, ибо этой скорости не хватает. У неё маленький сынок, он только в этом году пошёл в школу. Страшно представить, что радиация делает с ним, ведь юные организмы наиболее восприимчивы к радиации. Также думаю о том, уехал ли Томи в Финляндию как собирался, ему то уж проще всего найти работу, он - японская фотомодель и конечно пожарник, чьё имя мне неизвестно, мы редко общались, он очень занятой человек, но о нём у меня тоже сложилось благоприятное впечатление, он выглядит человеком открытым и не лукавым. Судьбы других людей позволяют мне забыть о своей собственной. Наверное, это эгоистично, но, когда я думаю о чужих жизнях, я забываю о своей, и мне становится проще. Фумияки говорит, что землятрясения уже прекратились, но фактическая радиация куда выше официальных сообщений. Однако мне всегда вспоминается, что наши нормы выше их, у них радиация измеряется в микрозивертах, а у нас в рентгенах, а микрозиверт - более мелкая единица, помню, наш эколог на третьем курсе очень сокрушался по этому поводу. Это сделано для того, чтобы русские не понимали отчего вдруг кто-то заболевает раком или иной онкологией, ведь нормы в порядке, но пол-страны под радиоактивными отходами с других стран и с нашей тоже, поэтому у меня нет вопросов по этому поводу.
Врач, оперировавшая мамину руку, удалила не всё, отёк уже почти спал, а посему это стало особенно видно, непрофессионализм врачей убивает в прямом смысле слова, например, даже свой диагноз я получила не сразу, одна из врачей говорила мне такую чушь! И лишь после обследований стало ясно.
В общем, размышляю и печалюсь, злюсь на себя за нерешительность и на жизнь за то, что на каждом её пути есть как минимум два ответвления. Да, и, Кантилена, спасибо за ссылки, очень интересные, некоторые из упражнений я уже инстинктивно делала^^.