читать дальше

Глава 6.

"Ты можешь притвориться, что это всего лишь капли дождя на твоём лице, но твои глаза расскажут мне, что это слёзы".

По крыше украдкой шуршал прохладный дождь, навевая дрёму. Клаха присел на подоконник, засмотревшись, как капельки дождя стекали по стеклу. Пахло чем-то вкусным, неподалёку расположилась пекарня. У Клахи даже появилась мысль взять куртку и сбегать в магазин, чтобы посмотреть так ли приятно на вкус то, что так аппетитно пахнет. Единственное, что останавливало, так это ненависть Маны ко всему, что портит фигурку. А вообще, несмотря на дождливую сонную погоду, настроение почему-то было весенним, хотелось петь, прыгать по лужайке и собирать цветочки.
Клаха усмехнулся, представив себя в таком виде. Мана решил бы, что его вокалист сошёл с ума. Мана... Клаха оглянулся на дверь, потом перевёл взгляд на часы. Полчетвёртого. Лидер задерживался уже на полтора часа. Видимо, пережидает дождь в каком-нибудь магазине французской одежды. Клаха мечтательно вздохнул. Он представил, как Мана вертится перед зеркалом, примеряя какую-нибудь юбку или платье, придирчиво и недовольно осматривая себя со всех сторон.
Но отчего-то раздражение за опоздание Клаха не чувствовал. Совсем нет. Такого человека как Ману можно было ждать намного дольше. Пожалуй, даже целую жизнь. Мана - чувствительная утончённая натура. Только очень хорошо это скрывает... Клаха вспомнил, как они однажды проходили через парк. Весной, когда садовники только высаживали новые цветы. И хотя группа спешила на фотосъёмку, Мана на мгновенье задержался, с открытой завистью оглядывая садовников, в его глазах мелькнуло мечтательное выражение, а потом он двинулся дальше, уже приняв свой обычный, холодный и надменный облик. Возможно, это выражение лица всего лишь оптический обман, возможно оно лишь привиделось, но Клаха твёрдо решил его никогда не забывать. Уж слишком приятно осознавать, что ты единственный, кто видел Ману без холодной маски готической лолиты... Возможно, поэтому он, Клаха, и стал рыцарем Маны.
После фотосъёмок Клаха сбегал и купил для Маны букетик фиалок. Когда он вернулся обратно, Мана искал его.
-Где ты был? - недовольно обернулся к Клахе Мана.
Клаха встал на одно колено и подал Мане цветы.
-Я хотел преподнести самой очаровательной готической лолите во всём мире эти скромные цветы, которые так идут тебе, Мана-сама!
Мана мягко улыбнулся и принял букетик.
-Charmant, мерси, Клаха-сан! - гитарист понюхал цветы.
Подошёл Юки.
-Ах, какая прелесть, Мана-сан! Ты кавайно смотришься. Пасторальная картина! - искренне восхитился Юки.
Улыбку с лица гитариста как будто стёрли. Лицо Маны посуровело, он перевёл взгляд на Клаху.
-Я единственная готическая лолита, Клаха-кун! - гордо вздёрнул носик Мана, - И мне идут алые розы, а не какие-то деревенские цветочки. Ты оскорбил меня! - Мана бросил цветы под ноги и втоптал их в землю.
Мана резко развернулся, едва не споткнувшись на платформах, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Клаха бросился к нему помогать, но Мана оттолкнул его, а потом всё-таки рухнул, поднялся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Вся его фигура излучала уязвлённую гордость. Клаха сжался в комок, закрыв голову руками, он уткнулся лицом в колени.
-Моя готическая лолита отвергла меня... - прошептал он горестно.
Юки подошёл, присел на корточки, бережно подобрал букетик цветов и подал Клахе.
-Извини, Клаха-сан, похоже, я что-то не то сказал... Но Мана очень холодный и жестокий человек, он никогда не оценит твои чувства... Возьми эти цветы, ведь, похоже, что они очень много для тебя значат, не так ли?
-Мана очень художественная натура, не говори о нём так... - поднял тогда голову Клаха.
Юки очень грустно улыбнулся, совсем не по-детски, в отличие от голоса, поднялся и ушёл. В его глазах скользнула... ревность, что ли... Клаха сам себе показался ребёнком, это подтвердил Кёзи, когда пришёл.
-Кто обидел моего внучка? - улыбнулся Кёзи, приблизившись к Клахе и потрепав за плечо, - Ня, какие красивые цветы, а что с ними случилось?
-Я недостоен быть рыцарем Маны... - едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, чувствуя комок, подступивший к горлу, прошептал прерывающимся голосом, Клаха.
-Ну-ну, - Кёзи обнял Клаху.
С тех пор Клаха больше никогда не видел Ману с тем выражением лица, и сейчас, сидя в комнате, ему было грустно. За невесёлыми воспоминаниями Клаха не заметил, как кончился дождь, и выглянуло солнце. "Я должен попытаться ещё раз!" - подумал вокалист и невольно улыбнулся, обратив внимание на то, как радуга играет в капельках дождя. Скрипнула дверь.
-Наконец-то ты пришёл, Мана-сама! - радостно проговорил Клаха, поворачиваясь, но тут же осёкся.
В дверях стоял Юки. На открытом лице Юки выразилась смесь разных чувств. Здесь были и стыд, и страх, и жалость, и отравляющая даже самую чистую кровь, ревность. Из его ослабевших пальцев выпала коробка, раскрылась и с мягким шлепком на пол рухнули свежие, только что испечённые пирожные со взбитыми сливками и клубникой из соседней пекарни. А также разноцветный зонт. Оглядев то, что лежало на полу, Юки до крови закусил губу и выбежал, столкнувшись на входе с Маной. Лидер едва удержался на ногах. Клаха правильно определил. Судя по количеству свёртков и явно новому большому чёрному зонту предположения Клахи явно подтвердились. Мана был одет в новое чёрное кружевное платье и, по-видимому, действительно провёл время с пользой, переждав дождь в ближайшем магазине.
-Что это? - брезгливо оглядев пирожные спросил Мана.
-Это уронил Юки, - с лёгким напряжением и ожиданием чего-то проговорил Клаха.
-А за чем он побежал? За половой тряпкой? - оглянулся Мана.
-Ты всегда был моим кумиром, Мана-сама, но... Я больше не вижу в тебе того, что видел раньше, быть может, это всего лишь спит в тебе, но всё же... Я думаю, что сейчас должен быть в другом месте... - Клаха с сожалением рванул к выходу.

Юки сиротливо сидел ступеньках здания, размазывая влагу по лицу.
-Юки, ты что? Плачешь? - повернул его за плечи Клаха, присев рядом.
-Нет, это дождь, - всхлипнул Юки.
-Скажи, Юки, ты меня любишь? - с некоторым трепетом Клаха замер, ожидая ответа.
-Да, - Юки кивнул и уткнулся носом в плечо Клахи.

Мана, гордо вздёрнув носик, холодно наблюдал за ними из окна. Только сжавшийся кулачок, прижатый к груди, выдавал его волнение.

Клаха обнял Юки.
-Не плачь, ты мой лучший друг, и я тоже очень люблю тебя, но я...
-Рыцарь Маны, я знаю! - прервал его Юки, - Но Мана никого не любит кроме себя... Пойми это... - Юки рванулся, опрокинул Клаху на ступени и поцеловал.
С некоторой отстранённостью шокированный Клаха, пребывая в прострации, подумал, что у Юки безобразно короткие пальцы, не то что тонкие пальчики Маны, а потом подумал, что от Юки пахнет шоколадом и клубничными пирожными, а от Маны обычно пахнет цветами и дорогими духами, и у него такой смешной голос, не то что холодный металл Маны, Юки хороший друг, но не возлюбленный...
Юки с каким-то безумным отчаянием целовал Клаху, словно пытаясь разбудить в нём то, чего никогда не было. Клаха жмурился как от яркого солнца. И был холоден.
-Ты всегда был слишком холоден ко мне, Клаха! - проговорил Юки, - А я всегда тебя любил, с тех пор, как ты появился в группе, помнишь?
Клаха вспомнил. После смерти Ками и ухода Гакта группа претерпевала кризис. Их музыка стала мрачной, даже солнечный "Saikai no Chi to Bara" был слишком жутким, учитывая кому он был посвящён. Пахло отчаянием и смертью, мрачной решимостью и злостью. "Malice Mizer" полностью соотвествовали своему названию. Клаха следил за успехами группы ещё задолго до ухода Гакта. Однажды после просмотра выпуска биржевых новостей, против своего обыкновения он решил посмотреть, что на других телевизионных каналах, Клаха услышал от соседки, что будет интересная программа про кошек. Тогда он сидел на своём белом диванчике, а Атора лежала у него на коленях и довольно тёрлась об руку, напрашиваясь на ласку. На одном из каналов Клаха наткнулся на фильм "Bel Air" и забыл про программу, увидев длинноволосое чудо. Сначала он подумал, что это девушка. Синее платье, роковой взгляд, изящные жесты. Клаха был очарован и стал следить за каждым движением группы, на одном из интервью он узнал, что гитарист группы - мужчина, но это его не остановило. Клаха тогда сам себе удивился, казалось, должно было возникнуть отвращение, разочарование, но этого не произошло. Потому что Мана был намного интереснее и красивее, чем все женщины, которых видел Клаха до этого. Часто ночами Клаха мечтал о встрече со своим кумиром. А ещё он хотел услышать его голос. Когда группа лишилась вокалиста, Клаха понял, что это его шанс. Тогда он услышал голос Маны. Холодный металл. Но ему хотелось услышать его при других обстоятельствах, тогда он пошёл на прослушивание. Было трудно выбрать одежду для прослушивания, наконец, Клаха остановился на чёрном костюме. В результате он был белой вороной среди всех вычурных металлистов. Клаха очень боялся, что кто-то из претендентов понравится Мане, но его опасения были напрасны. Мана придирчиво отбрасывал всех кандидатов. Когда наступила его очередь, Клаха пришёл в полутёмную комнату, в которой было прослушивание. Мана сидел за столом, уронив голову на сцепленные пальцы. Рядом с ним сидел Кёзи. Стул, приготовленный, по-видимому, для Юки, был пуст. Мана почти не смотрел на вошедшего. Клахе стало очень жаль готическую лолиту. Мана был одет в пышное, короткое, чёрное, кожаное платье. Даже сквозь толстый слой белил проступала бледность гитариста. Сказывались бессонные ночи. Мана устало кивнул Клахе.
-Здравствуйте, Мана-сама, - учтиво кивнул Клаха.
-Спойте что-нибудь по вашему вкусу, - почти прошептал Мана.
-Как вам будет угодно, - Клаха кивнул и запел.
Самое забавное, что он не помнит, что это было. Но что-то из старых песен, ещё периода Тецу. Мана встряхнул головой и в первый раз поднял на Клаху взгляд.
-У тебя костюм заштатного клерка, но внешность готического аристократа. Ты финансист?
-Ну, я работаю на бирже. Иногда, но мне очень нравится петь. В юности я участвовал в группе "Pride of Mind".
-О, я слышал одну запись, - подался вперёд Мана, - "Salome", ты смотрелся полным надежд. Как сейчас. Я не узнал тебя сначала, запись была плохого качества, но теперь я вижу, что это ты. Забавно...
-Клаха-кун, ты мне понравился, - заговорил Кёзи и засмеялся.
Мана удивлённо оглянулся на Кёзи, потом опять на Клаху.
-Почему ты хочешь в мою группу? - спросил Мана, - Не потому ли, что мы столь знамениты?
-Нет, - твёрдо кивнул Клаха, - я хочу быть рядом с вами, Мана-сама. Я хочу... - Клаха зажмурился, боясь следующих слов, - Стать вашим рыцарем, рыцарем готической лолиты!
Кёзи улыбнулся. Мана молчал. Но его холодные глаза тепло улыбнулись Клахе.
-Ты пугаешь меня, - проговорил Мана, - ты такой странный, в этом костюме! Но у тебя готический образ и красивый сильный голос... Некий ореол как в манге.
Клаха прикрыл глаза от удовольствия. Это была первая и последняя похвала от Маны. Металлический голос вырвал его из алого бархатного марева наслаждения словами.
-...Ты меня любишь?
-Да, - машинально ответил Клаха, потом пришёл в себя, и сам испугался своих слов.
Мана удовлетворённо улыбнулся. Кёзи рассмеялся.
-Пожалуй, я подумаю о тебе.
Клаха потрясённо рухнул на колени. "Сам Мана подумает обо мне..."
В комнату вошёл Юки. У него в руках было три стаканчика кофе и какие-то плюшки и шоколадки.
-Я пришёл... - проговорил он, открывая дверь.
Увидев Клаху, Юки осёкся.
-Похоже, я пропустил что-то интересное, - Юки поставил всё на стол, - это наш новый вокалист? Как тебя зовут? Встань с колен, ты же помнёшь костюм! Не надо унижаться! Мана-сан и так тебя примет! Ты такой симпатичный! Ты любишь шоколад? Хочешь я принесу тебе кофе? А кто ты по гороскопу? Ты религиозен? Где ты живёшь? У тебя есть водительские права? Чем ты увлекаешься?
-Ну... Мне нравится читать, недавно я прочитал "Дракулу", - нерешительно, смущённый напором, проговорил Клаха.
-О! Это моя любимая книга! - с восторгом проговорил Юки.
Мана засмеялся.
-Можешь подняться, - разрешил Мана.
Клаха поднялся с колен и отряхнулся.
-Спасибо, - тепло улыбнулся Клаха Мане.
Юки напряжённо замолчал, Кёзи прищурился. Мана властно-кокетливо протянул руку для поцелуя, оробевший Клаха ткнулся непослушными губами в пахнущие розами и дорогими духами пальцы.
Да, именно тогда это всё и началось. Только тогда Клаха ещё не понимал, что это значит...
На съёмках фильма, когда группа выехала за город, Юки постарался быть максимально раскованным. Клаха вспомнил сцену сна. Юки тогда вошёл в окно, едва не грохнувшись, запутавшись в длинной накидке. Благо, всё сокрыл густой дым. Клаха выстрелил в него. Юки дёрнулся, а потом соблазнительно улыбнулся. Это было странно. Эта улыбка не подходила к сцене по своему смыслу, за это Юки потом досталось от Маны, но... Вечером, когда Клаха вышел подышать свежим воздухом на веранду, Юки последовал за ним. Он обнял его за плечи и шепнул на ухо:
-Ты уже давно прострелил моё сердце, Клаха-сан.
-Что ты имеешь в виду? - недоумённо спросил Клаха, повернув голову.
-Дурак, - обиженно протянул Юки и ушёл.
Да, тогда он ещё не понимал... Куда ему простому финансисту с музыкальным прошлым понять прозрачные намёки робкого матёрого j-rockerа? Но теперь он всё понимал. Только уже было поздно...
Юки крепко обнимал лежащего на ступенях Клаху.
-Холодно... - шепнул он.
-Я смогу согреть тебя, - проговорил Юки.
-Нет, не сможешь, - покачал головой Клаха.

В комнату вошёл Кёзи. Мана, сжавшись, лежал на полу и плакал, тушь текла по его лицу, нижняя губа была прокушена до крови. Слёзы, тушь и кровь смешались. Кёзи подбежал к Мане, поднял и отряхнул.
-Меня предали... Кёзи... Я опять потерял... - пролепетал Мана беспомощно.
-Я понимаю, Мана, никто не узнает о твоих слёзах, я сохраню твою тайну... - Кёзи вытер белым платком лицо Маны и обнял его.
-Так больно... Кёзи... - задыхаясь от плача, прошептал Мана, - Я больше не хочу, чтобы кто-то увидел во мне человека, я навсегда закрою своё сердце под фарфоровой маской куклы, готической лолиты, больше никто... Кёзи... Как мне больно...

Клаха отстранил Юки.
-Ты ведь знаешь, как я отношусь к Мане. Для меня он бог, моя готическая лолита, которому я буду хранить верность.
-Он не сделает тебя счастливым, разобьёт твоё сердце, ты всегда будешь одинок! - Юки мёртвой хваткой вцепился в Клаху.
-Однажды я видел в его глазах живого человека! И ради того, что он глубоко спрятал в себе, я буду рядом с ним, пока он позволит мне, пока моя надежда разбить кокон его безразличия жива.
-Хорошо, но когда твоё сердце будет разбито, надеюсь, ты позволишь мне склеить его... - прошептал Юки, обняв Клаху.

Кёзи стоял у окна и медленно ласкал растрёпанные волосы Маны, чья голова лежала у него на плече. Полный безразличия и холодного безумия, Мана молчал.

-Мне надоело наблюдать за твоими восхищёнными преданными взглядами, которые ты кидаешь на Ману. Что в этом толку? Мана никогда не сможет оценить этого...
Клаха резко отстранил Юки, вскочил на ноги и убежал. Юки встал и пошёл прочь.

-Твой рыцарь возвращается, Мана, - заметил Кёзи.
-Мне всё равно, - замотал головой Мана.
-Не стоит так относиться к этому, Мана, иначе ты навсегда останешься одинок. Поверь мне, ты потерял Гакта из-за того, что был слишком холоден, но люди слишком замыкаются на себе, и если им не говорить, что ты чувствуешь, они никогда об этом не догадаются.
-Получается, что все люди слепы, Кёзи? - поднял глаза Мана.
-Да, они тыкаются друг в друга как слепые щеночки.
-Даже я? - закусил губу Мана.
-Нет, ты что-то совершенно другое. Я бы хотел дождаться того момента, когда ты исполнишь свою мечту и примешься выращивать цветы как давно хотел.
-Откуда ты знаешь? - насупился Мана.
-Ты думаешь, что кроме Клахи на тебя никто не смотрит? - удивился Кёзи, - Какой ты всё-таки ребёнок, Мана, - вздохнул гитарист.
-Я не хочу, чтобы кто-то нагадил в мою мечту, не говори о ней никому, ладно?
-Да, но ты сам должен будешь сказать, иначе ты никогда не сможешь исполнить своё желание...
-Я хочу, чтобы ты сохранил втайне моё лицо, Кёзи.
-Ты мой друг, Мана, и пока ты обладаешь человеческим лицом, я буду рядом.
-Спасибо, - судорожно вздохнул Мана.
-Клаха отверг Юки и вернулся к тебе. Он любит тебя настоящего и любит твою маску, он слишком чист, чтобы предать. Путь маски может привести тебя только во тьму, Мана. Но захочешь ли ты избрать путь света? Дай ему ещё один шанс, ведь он так любит тебя. Уйдя во тьму, ты навсегда сделаешь себя несчастным!
Мана потрясённо поднял глаза.
-Я...
Клаха вбежал в комнату, с сожалением обошёл пирожные, резко отвернувшись.
-Мне пора, - спохватился Кёзи, поцеловал Ману в лоб и вышел.
Мана не поворачивался к Клахе. Клаха молча рассматривал гитариста. Уязвлённый Мана больше не смотрелся холодной готической лолитой, было видно, что он недавно плакал, на его лице практически не осталось косметики, он был печален. Клаха почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Было страшно и сладко. Сделав несколько нетвёрдых шагов по направлению к Мане, Клаха рухнул на колени, не в силах выразить свои чувства.
-Мана, я...
-Ты любишь меня? - спросил Мана.
-Да, - кивнул Клаха.
-Я всегда мечтал выращивать цветы, Клаха, - неожиданно для себя сказал Мана.
-Я запомню, - твёрдо кивнул вокалист и обнял Ману.
Гитарист неожиданно для себя понял, что быть послушным кому-то тоже бывает приятно и позволил Клахе поцеловать себя.
-Маска слишком глубоко въелась в моё лицо, и я не знаю, сколько пробуду человеком, Клаха, но не смей забывать меня и мою мечту, - просяще, почти жалобно проговорил Мана, - Обещай!
Клаха вздохнул, проведя ладонью по волосам Маны.
-Обещаю.

Прошло несколько лет. "Moi dix Mois" загружались в автобус. Мана, заходивший последним, на мгновенье замер, поддавшись очарованию почти незаметного аромата зацветающего дерева. "Пахнет весной", - неожиданно подумал он.
-Мана-сама, - подбежал служащий отеля, - вам почта!
Мана расписался за большой бумажный пакет, вскрыл его и вытряхнул на ладонь букетик фиалок. "Обещаю". Мана почувствовал, как по его щекам что-то течёт. Гитарист с удивлением понял, что плачет. Из автобуса высунулся Сет.
-Мана-сама, вы едете? Что это с вами?
-Я... Потерял свою маску, - небрежно улыбнулся Мана.
-Я не заметил, чтобы у вас была маска, - удивился Сет.
-Нет, - Мана ещё раз взглянул на зацветающее дерево, - ты не заметил, что у меня есть лицо!

Клаха сидел за столом и смотрел в окно. Юки, довольно мурлыча себе что-то под нос, жарил картошку. Внезапно раздалось треньканье смс-ки. Клаха удивлённо посмотрел на мобильник. "Я люблю тебя, мой рыцарь".
Юки удивлённо обернулся к улыбающемуся Клахе.
-Кто это?
Клаха поспешно стёр сообщение.
-Человек, - ответил он.

"Быть может мы больше никогда не будем вместе, нас разделяют тысячи километров, но двум людям будет очень грустно друг без друга, мы будем часто думать о нас с тобой и мечтать о том, что бы мы сказали друг другу при встрече, даже если эти слова никогда не прозвучат. Если это не любовь, то что это? И даже если твоё тело будет ласкать другой, твоё сердце всё равно принадлежит мне. И каждую ночь и ты, и я плачем друг без друга. Береги эти слёзы, и однажды весной под твоим окном расцветут фиалки, и может быть когда-нибудь ты услышишь в весенней ночи звуки шагов и ощутишь мои руки на своих плечах".



А вот теперь, мои дорогие и милые солнышата, я побегу спать, потому что мама только что просыпалась и мне крепко влетело. Утром влетит ещё крепче. Что ж, сама виновата. Надеюсь, я выложила что-то новое, а не только дубликаты? А то, мои хорошие совсем не помню, что выкладывала. Потом продолжу. Кстати, пока мама опять заснула, замечу, что это серия фанфиков так и не была закончена, изначально в неё входило более десятка фанфиков, а то и ещё больше. Всем спокойной ночи!

читать дальше

Глава 4.

"Я тихой лаской разбужу в тебе дракона, но в моих руках ты станешь нежным динозавриком".

Кей что-то флегматично наигрывал на гитаре. Айви сосал чупа-чупс, сидя на окне, Эрина красил ногти, Денка что-то машинально выбивал на тарелках.
Микару, сидевший на диване, раздражённо поморщился, потёр лоб.
-Денка, кончай, на нервы действовать!
-О, наш дракон проснулся, - надменно и ехидно фыркнул Эрина.
Кей отложил гитару, подошёл к Микару.
-Микару, может быть отложим сегодняшнюю репитицию, что-то я сегодня устал... Да и ребята не в духе...
Микару поднял тяжёлый взгляд на Кея и неожиданно тепло улыбнулся.
-Спасибо, Кей.
-Тебе и самому нужно отдохнуть. Как насчёт того, чтобы сходить в парк?
Айви восхищённо ахнул, глаза парня загорелись, но он проницательно оглядел Микару и Кея и с сожалением вздохнул. Денка сочувственно улыбнулся.
В парке гуляли мамаши с детьми, Кей присел на скамейку, принуждая Микару к тому же.
-Да что с тобой, Микару-сан? - спросил Кей философски.
Микару тяжело рухнул на скамейку, та жалобно скрипнула.
-Я устал.
-Может поедем в бар, снимем пару девочек, развлечёмся? - неожиданно для себя предложил Кей.
-Что? - вытаращился Микару, - ну уж от тебя я такого не ожидал...
-Да ладно, я просто подумал, а не это ли то, что могло бы тебя утешить, я и сам не хотел бы увидеть тебя с девушками в амлуа героя-любовника, - махнул рукой Кей и откинулся на спинку, посмотрел в небо, которое, впрочем, было густо закрыто ветвями деревьев. Не обнаружив куда смотреть, Кей разочарованно собирался встать, как почувствовал, что Микару держит его обеими руками за плечи и не даёт встать.
-А! Геи! - завизжала какая-то сердобольная старуха.
Мамаши, набрав скорость Шумахера, быстро сбежали из парка. Кей приподнялся, потом скептически посмотрел на вмиг смутившегося Микару.
-Ну и посмотри, что ты наделал, - заметил Кей.
-Всё равно, - отчаянно махнул лохматой головой Микару и поцеловал Кея.
От неожиданности гитарист аж разучился дышать.
-Ты мне нужен, Кей, я слишком одинок... Ты никогда не обращаешь на меня внимание... Ты не считаешь, что это слишком эгоистично? Как хочешь, но я не остановлюсь!
-Что ты делаешь? - Кей попытался оттолкнуть Микару, но внезапно понял причину депрессии дракона группы.
Он сделал очередную попытку вырваться из объятий Микару, но уже только для того, чтобы проговорить:
-Ты что, меня любишь?!
-Да, - смущённо опустил глаза Микару и отпустил гитариста.
Польщённый философ Кей растаял.
-Надо же, мне удалось сделать то, что не могли десятки девушек до меня. Я превратил дракона в динозаврика.
-Что? - взрыкнул было Микару, но тотчас успокоился, увидев жаркий взгляд Кея.
Кей обвил руками напряжённую шею Микару, обнял его и поцеловал.
-Хорошо, что они убежали, никто не будет нам мешать, - усмехнулся он, расстегивая рубашку Микару.
Вокалист в долгу не остался и принялся стягивать с гитариста кожаную безрукавку.
-Я люблю тебя, Микару-чан, - прошептал солисту на ухо Кей.
-Я хочу тебя прямо здесь и сейчас, - смутился Микару.
Смущение вокалиста доставляло Кею немыслимое удовольствие, и он поцеловал Микару ещё раз.
-Тогда поторопись, пока никто не появился.
По парку проходили два старичка.
-Вот помнишь в молодости...
-Да, - мечтательно повторил другой, - вот в молодости... Ой, что это там, в той аллее?
-Да, что там?
-О!
-О!
-Не, дорогой, мы в молодости такими не были, - с сожалением пробормотал старик.
-Ммм, может ещё не всё потеряно? - прошамкал другой старик кокетливо.

читать дальше

Глава 2.

"Иногда мы настолько увлекаемся любовью к себе подобным, что забываем, что притворяемся".

Уруха направился к выходу из студии, когда услышал голос:
- ...Затаив дыханье, слушай
Как из глубин сердец доносится отчаяния крик
Как ступает
По Земле Стальной Мессия
Уничтожая то, что умерло давно и забыто всеми...

Голос доносился из соседней студии, и гитарист решил заглянуть туда. Руки уже ушёл, а за ним подтянулись и другие ребята. Репитиция не заладилась с самого начала, и немного зло и завистливо Уруха, движимый любопытством, решил посмотреть, кто смог репетировать в это промозглое противное холодное утро.
В соседней студии, против ожидания Урухи, почти никого не было, но вот именно: почти. Посреди комнаты, на колонке сидел совсем молоденький мальчик, во всяком случае, на вид. Отросшие чёрные волосы рваными неровными прядями мягко ниспадали на спину. Парень сидел в пол оборота. Его левый глаз был разрисован под Пьеро. Уруха продолжил с любопытством рассматривать незнакомца. Почувствовав на себе взгляд, увлёкшийся песней парень обернулся к гитаристу и также молча посмотрел на него. Уруха почувствовал некоторый холодок между лопаток. Но чтобы такое сказать интересному незнакомцу Уруха придумать не мог. Все слова казались банальными.
-А ты симпатичный, - нарушил молчание юноша, - ты из группы Руки, да? Кажется, гитарист. По-моему, я видел тебя по ТВ. У меня группа скоро распадётся, так что, можно сказать, допеваем последние денёчки, вот так вот. Чего это ты такой недоумённый? - юноша отложил гитару, встал, подошёл почти вплотную к Урухе, опёрся на косяк двери, извлёк из кармана полуармейских штанов пачку сигарет salem pianissimo 1 MG, достал сигарету и закурил.
-А ты кто? - выдавил из себя Уруха.
-Я? - незакомец, казалось, был удивлён.
-Да, я просто услышал твою песню и решил зайти, но, к моему стыду, признаться, я не имею ни малейшего понятия, кто ты такой!
-Я Кирито, вокалист, группа "Pierrot", - теперь Кирито выглядел ещё более заинтересованным в своём неожиданном визитёре.
-Я Уруха, гитарист, группа "Gazette", - проговорил Уруха.
-Надо пойти выпить за знакомство, - Кирито похлопал Уруху по плечу, - пошли, мне всё равно уже пора заканчивать, Стальной Мессия разгромит мир и разорвёт барабанные перепонки смертных в следующий раз.
Уруху передёрнуло. Кирито заметил это.
-Да не парься, про него поётся в моей песне, как ты мог заметить, я - человек революционого склада характера. У меня над кроватью фотки Владимира Ленина, Мао Цзэдуна и Че Гевары с личными автографами.
Урухе понадобилось несколько минут, чтобы понять, что Кирито шутит.
-Почему ты не смеёшься? - Кирито максимально приблизил своё лицо к лицу Урухи. Солист смотрелся обиженным, казалось, что ещё секунда и он заплачет.
Уруха почувствовал себя неловко, но единственный способ, которым он придумал утешить Кирито был... Нет, увы... Он подумал на другое. Уруха просто нежно и ласково провёл кончиками пальцев по щеке Кирито.
-Не расстраивайся, ты просто очень своеобразный парень, я ещё не привык к такому юмору. Ты кажется предлагал выпить за знакомство, да? Тогда идём.
Кирито улыбнулся, и они вместе покинули студию. В баре было почти пусто. Уруха сел за стойку и заказал саке, закурил Marlboro Menthol Light. Кирито сел рядом и попросил джин.
-Быть солистом не так легко как кажется на первый взгляд. Ты видишь, как они все напряжены? Ваш Руки, например. У него же всё время выражение лица такое, как будто бы ему с копейки сдачу не додали, а потом ещё заставили слушать все альбомы Агаты Кристи. А Гакт? Да у него во время концертов иногда выражение лица, как будто бы он всех перебьёт! А про Клаху я вообще молчу. С его выражением лица надо стоять на паперти.
-По-моему, играть на гитаре тоже сложно, - осторожно заметил Уруха.
Кирито улыбнулся.
-Конечно, но я говорю об эмоциональном факторе. Ладно, тогда быть может поговорим о тебе? Что тебе нравится больше всего?
-Футбол, - осторожно проговорил Уруха, смущённный неожиданным вопросом.
-А если из полов?
-То есть?
-Понимаешь, я нетрадиционной ориентации, я всех знакомых предупреждаю заранее. Это мой вызов всему мировому сообществу! Просто я хочу точно знать, что я могу позволить себе в отношениях с тем или иным знакомым, если он вдруг окажется достаточно симпатичным для меня. Ты мне понравился. Ну так как? Если ты натурал, то всё в порядке, дружба меня тоже вполне устроит. Просто мой парень меня недавно бросил. Некрасиво так, так что я свободен! А если ты гомофоб, то это, конечно, весьма прискорбно, - лицо Кирито приобрело грустное выражение.
-Я ещё не определился с этим... - осторожно проговорил Уруха.
-Значит, у меня есть шанс? - Кирито приблизил своё лицо к лицу Урухи.
Уруха почувствовал жаркое дыхание симпатичного революционера на своей коже, его сердце забилось быстрее. Уруху бросило в жар.
-Или тебя смущает разница в возрасте? - добавил Кирито, - То, что я старше?
-Старше? - задумчиво пробомотал Уруха.
Уруха почувствовал, что не в силах отказать этому задумчиво-грустному жалобному взгляду, который, казалось, пленил его, не давая возможности появиться желанию отказать. Внезапно Урухе показалось, что он только всю жизнь и мечтал о том, чтобы встретить человека похожего на Кирито. Все девушки не задерживались надолго, оставляя пустоту в сердце. С последней девушкой Уруха расстался более полугода назад. В сердце было одиноко и пусто, поэтому Уруха с головой погрузился в работу, так, что даже Руки удивлялся, и вот теперь всё могло измениться в одночасье... Что, если он наконец перестанет быть одиноким, а что, если этот парень окажется лишь источником нового разочарования и ещё большего одиночества?
-У меня намечается вечеринка в эту субботу, будет только узкий круг людей. Придёшь? - нерешительно проговорил Уруха и сам испугался своих слов, но отказываться от них он не собирался. В конце концов, почему бы не попробовать найти своё счастье? В последний раз... Уруха дал себе слово, что уйдёт в монастырь, если опять ничего не получится. Правда, как настоятель монастыря отнесётся к тому, что его монах будет играть в рок-группе?
-Приду, - улыбнулся Кирито, внимательно рассматривая лицо Урухи.
На самом деле никакой вечеринки Уруха не намечал. Никогда он не был таким любителем тусовок, как, например, Тошия из "Dir en Grey". Повода для веселья найти Уруха не мог, но вечеринка был лучший способ познакомиться с Кирито поближе, не вызывая подозрений. А кого следовало бы пригласить? Ну, конечно же, Тошию. Без него вечеринка не вечеринка, а раз так, то и Шинью. У них были какие-то неопределённые отношения, поэтому на вечеринке такого рода они были как раз нельзя кстати. А кого ещё? Об этом всём Уруха размышлял, идя по коридору одной из звукозаписывающих компаний. Навстречу шёл Юкихиро из "L`Arc~en~Ciel". Ударник показался Урухе ужасно грустным. Уруха прежде никогда с ним не общался, да и слышал, что по нраву Юкихиро очень похож на Рейту. Ну а так как с молчаливым Рейтой Уруха давно нашёл общий язык - жестов, то и здесь надеялся на успех.
-Привет, - поздоровался Уруха.
Юкихиро поднял на гитариста удивлённый взгляд.
-Я Уруха, гитарист "Gazette" - представился Уруха, - вижу ты не в слишком хорошем расположении духа... У тебя какие-то проблемы?
-Ну можно сказать и так, - кивнул Юкихиро.
-Я приглашаю тебя на вечеринку, у меня в субботу, вот мой адрес, - Уруха вложил в руку ударника визитную карточку, - народу не слишком много, заходи, скучно не будет, развеешься, познакомишься с новыми людьми. Как тебе идея?
Ударник хотел отказаться. Это было видно по его лицу, но неожиданно для себя он согласился.
-Вечеринка начинается в шесть вечера, заедь пожалуйста за Кирито из "Pierrot", ok? - Уруха похлопал Юкихиро по плечу и пошёл дальше.
Следующим среди приглашённых был Тошия. Уруха набрал номер, который ему дал сам Тошия на какой-то стихийно хаотичной вечеринке, на которую случайно занесло Уруху. Но вместо Тошии ответил Шинья. Он говорил тихо и осторожно.
-Не звоните пока, Тошия спит, он очень устал...
Подозрения Урухи подтвердились, и гитарист улыбнулся.
-Прости, Шинья-сан, это Уруха, я хотел бы пригласить тебя и Тошию на вечеринку у меня в эту субботу в шесть вечера.
-Тошия мучается похмельем, он только что заснул, я правда не думаю, что это хорошая идея, извини, к тому же мы собирались пойти в театр, на балет..
Но Шинье не дали договорить, трубку перехватил Тошия.
-Не важно кто ты, не важно, что ты предлагаешь, но я СОГЛАСЕН! - прокричал в трубку Тошия.
-Тошия, дорогой, тебе нужно отдыхать, тебя же весь день тошнило, сейчас принесу тебе рассола и квашенной капусты! - раздался заботливый голос Шиньи.
-А ещё молока и огурцов! - завопил Тошия, - Я хочу на вечеринку, я хочу! Ня! Не хочу на балет, мне не хочется смотреть на парней в обтягивающем трико, без него они лучше!
-Это же где у тебя парни были без трико? - ревниво спросил Шинья, в голосе мягкого и нежного ударника блеснул металл.
Уруха улыбнулся.
-Я буду вас ждать, ребята! - сказал он и повесил трубку.
Угрюмо сидя дома вечером перед ТВ, чего прежде никогда с Урухой не бывало, гитарист наткнулся на какой-то знакомый хит-парад, с отрадой отметил, что его собственная группа поднялась с шестого на третье. А вот в самом конце была группа Кирито. Ведущая с неприятно улыбчивым лицом, Уруха всё не мог понять, чего это она так улыбается, вроде подтяжку лица не делала, объявила:
-Сегодня Кирито, солист группы "Pierrot" объявил о распаде группы, в связи с чем она удаляется из нашего хит-парада, а сейчас в знак прощания с группой вы услышите песню "MadSkyKoutetsunoM"!
-Прощания?! - Уруха напрягся, вглядываясь в грустное лицо Кирито, появившееся на экране. Эксцентричный, революционный Кирито выглядел как обиженный ребёнок. Уруха вспомнил его слова о солистах и эмоциональном факторе. Уруха подался вперёд, вслушиваясь в знакомые слова, с которых и началось его знакомство с Кирито.
"Когда человек поёт, все его чувства обнажаются, и он стоит перед тысячной толпой, словно эксгибиционист", - Уруха почувствовал, что эта странная форма извращения возбудила его, и тогда он представил Кирито без одежды. Как ни странно, разница была небольшая. Уруха попытался поправить воротник рубашки, в котором внезапно оказалось очень душно. Уруха с удивлением понял, что очень хочет Кирито. Уруха скинул рубашку и рванул в душ. Под песню Кирито, всё ещё звучавшую по ТВ, Уруха нырнул под струи ледяной воды, даже не сняв остальную одежду. Душ несколько остудил его пыл, но когда, мокрый до нитки, Уруха вернулся в комнату, скинул мокрую холодную одежду, завернулся в махровый халат, рухнул на диван и уткнулся носом в подушку, его сердце всё ещё бешено стучалось. Постыдные фантазии всё ещё волновали его воображение. Уруха почувствовал себя таким слабым. Всё-таки удалось этому опытному гею совратить его, Уруха застонал от бессилия, всё тело горело, он всё ещё очень хотел... "Кирито намного старше, у него уже был такой опыт," - уговаривал себя гитарист. Да он постоянно будет сравнивать его, Уруху, со своими прежними партнёрами. И изменять. Уруха с каким-то жестоким отчаянным мазохизмом представил яой Кирито и Айджи. Хотелось плакать, а ещё разбить лицо Айджи, а также обязательно Таке из "La'cryma Christi", да, ему в первую очередь. Хотелось обладать Кирито в гордом одиночестве. Вспыхнувшие звериные желания напугали Уруху. Он встал, пошёл на кухню и нашёл бутылку спиртного. Осушив всё единым залпом, он уснул.

Кирито лежал в постели и думал. Уруха оказался довольно интересным парнем, возможно, что он станет новой страницей жизни. После того, как группа распалась, Кирито пришёл домой, лёг в постель, свернулся калачиком и заплакал. А потом неожиданно вспомнил робкого Уруху и улыбнулся, слёзы высохли и уже больше не появлялись. "Я не буду грустить, это мой вызов миру!" - решил Кирито и лежал, ожидая субботу, лишь изредка вставая по бытовым, низменным надобностям.
В субботу, в пол-шестого, кто-то позвонил в дверь. Кирито встал, завернулся в одеяло и пошёл открывать. За дверью оказался Юкихиро. Ударник "L`Arc~en~Ciel" казался несколько робким, переминался с ноги на ногу.
-Привет! Уруха попросил меня заехать за вами, Кирито-сан, - пробормотал он, окончательно смутившись.
-Как беспалевно, - улыбнулся Кирито, - привет, Юкихиро, заходи, я сейчас оденусь! - Кирито скинул одеяло и пошёл к шкафу.
Юкихиро послушно прошёл в комнату, сел на диван, заворожённо наблюдая краем глаза за снующим по комнате Кирито. Кирито достал из шкафа алые боксёрки и чёрные плавки, подбежал к Юкихиро.
-Послушай, а ты не подскажешь, что лучше надеть?
Ударник заглянул в грустные глаза Кирито и отчаянно забормотал:
-Хайд... Хайд... Хайд...
-Думаешь, он подскажет лучше? - оживился Кирито, - а какой у него номер? - поинтересовался бывший вокалист, - я скажу, что мы тут с тобой выбираем трусы мне на вечеринку, но ты не можешь решить...
Юкихиро представил выражение лица Хайда, понял, что в таком случае яой с Хайдом ему уж точно никогда не будет светить, побледнел, вскочил с дивана.
-Не надо звонить Хайду, чёрные плавки лучше!
-Ты так считаешь? Ой! - спохватился Кирито, - Я же тебе ещё ядовито-зелёные стринги не показал!
Юкихиро в отчаянии застонал. Кирито вдруг стал натягивать чёрные плавки.
-Не надо так возбуждаться, стонешь тут, я храню себя для Урухи, - подмигнул Юкихиро Кирито, натянул чёрные брюки, украдкой сунул стринги в карман брюк, надел белую рубашку, с вызовом всему миру, натянул голубые носки с изображением серпа и молота, чёрные ботинки и чёрный кожаный жакет. Потом, решив, что на макияж времени уже нет, отчаянно махнул рукой и, вытащив Юкихиро, всё ещё пребывавшего в ступоре, из квартиры, запер дверь и отправился на вечеринку.
Уруха в нетерпении ходил по комнате. Ещё утром Уруха закупил выпивку и закуску, в супермаркете на него смотрели как на психа, но что поделать? Ведь он никогда раньше не устраивал вечеринку. Продавщица была похожа на рыбу, вытащенную из воды, когда увидела несколько ящиков спиртного, Уруха любовно выбрал три ящика джина для Кирито, а чего только стоили закуски! Когда Уруха вывалил всё на кассу, продавщица утонула в них, как Гакт в рекламе конфет, только она сама не смогла выбраться, её откапывали до следующего утра. Уруха не стал дожидаться, пока её откопают, а ушёл домой, прихватив "покупки". Кроме всего этого, в довершение Уруха приготовил рис с осьминожками, ехидно вспоминая Кая, а также несколько лёгких салатиков для Шиньи.
Уруха долго стоял перед своим шкафом, долго выбирая одежду. Любимые безрукавки теперь казались чем-то непристойным и двусмысленным, поэтому вскоре Уруха выбрал чёрную сорочку, чёрные брюки. Уруха расчесался, уложил волосы, рассматривая себя в большое зеркало в полный рост. Да! Он брутальный крутой мачо! Да! Он холодный и независимый сокрушитель женских... ой, то есть мужских сердец! Да! Он в прошлой жизни был готом, и при этом замечательно сохранился! Чёрная сорочка и чёрные брюки так сугойно смотрелись с меховыми тапочками с мордочками зайчиков.
Раздался звонок в дверь. Уруха поспешил открывать. В комнату ввалился Тошия. Он был одет в кожаную чёрную куртку, кожаную чёрную безрукавку, кожаные чёрные брюки и... чёрные лаковые туфли! Заметив шокированный взгляд Урухи, Тошия начал оправдываться:
-Это всё Шинья! Он сказал, что на мне должно быть что-то интеллигентное!
Следом за Тошией в комнату вошёл Шинья. Он был одет в пепельную короткую шубку, белую сорочку с кружевами, свободные серые брюки и мартинсы. Светлые волосы были завиты и ниспадали мягкими волнистыми локонами на плечи и грудь ударника. Поймав на мартинсах недоумённый взгляд Урухи, Шинья вздохнул:
-Тошия настоял на чём-нибудь современном.
-Объявляю вечеринку в дурацкой обуви открытой! - провозгласил Уруха и засмеялся, - Проходите!
Тошия и Шинья, повесили на вешалку свою верхнюю одежду, раззулись, оставшись, Тошия в зелёных в красную полосочку носках, а Шинья в лиловых с сердечками, и послушно нырнули в комнату, где играла тихая классическая музыка. Из репертуара собравшихся музыкантов...
Уруха услышал шорох у распахнутой двери и обернулся... В дверях стоял Кирито, немного позади переминался с ноги на ногу Юкихиро.
-Чёрные плавки! - многозначительно сказал Юкихиро.
-И тебе привет, Юкихиро, - непонимающе кивнул Уруха, - заходите, я вас очень ждал!
Юкихиро повесил чёрную кожаную куртку, оставшись в белой рубашке, чёрных джинсах и малиновых в жёлтый горошек носках, видимо, сказывалось влияние психоделического настроя Хайда, пошёл в комнату.
Кирито захлопнул дверь, приблизился к Урухе, заложил руки за спину и взглянул на него шаловливо как нашкодившая школьница. Потом снял жакет и вручил его Урухе. Молча раззулся и прошёл в комнату.
-Играешь со мной, - прошептал Уруха в пространство и, улыбнувшись, пошёл к вешалке.
В комнате Шинья уже за оба уха трескал салатики с чувством исполненного долга и с выражением лица, что жизнь удалась. Тошия, спрятавшись за диваном, втихую глушил клубничное молоко, смешивая его с виски. Юкихиро грустно дремал в обнимку тарелкой с рисом с осьминожками. Кирито сидел на барной стойке, соединявшей кухню и зал, и пил джин из бокала. Уруха удивился, он даже и не подозревал, что у него оказывается есть бокалы, он взял один из бокалов, бутылку шампанского и сел на ковёр.
-У меня тост! - провозгласил Кирито.
Тошия высунулся из-за дивана, Шинья недовольно оторвался от фруктового салата, Юкихиро нервно заглотил осьминожка. Уруха поднял задумчивый взгляд.
-За нашего неопытного хозяина! - Кирито осушил бокал.
Шинья поискал взглядом что-нибудь безалкогольное, Тошия хитро подал ему гранённый стакан с чем-то розовато-белым.
-Что это? - удивлённо спросил Шинья.
-Клубничное молоко, - улыбаясь, сказал Тошия.
-Спасибо, - мягко улыбнулся Шинья и доверчиво принял стакан.
Ароматы клубники и молока были несколько терпкими, а вкус несколько странным, но Шинья не обратил на это внимание и залпом осушил стакан. А Тошия уже открыто долил в свой стакан ещё виски и также выпил.
Уруха сочувственно улыбнулся Шинье. Юкихиро боязливо отодвинулся от Тошии со своим стаканом, впрочем, у него там было пиво, а, как говорится: "пиво виски не фокстрот".
Кирито спрыгнул с барной стойки. Уруха поднялся, не отрывая внимательного взгляда от Кирито, потом поднял бутылку.
-Сегодня с нами мой лучший друг, Кирито, у него распалась группа, но он не пал духом и уже подбирает новый коллектив! Пожелаем ему новых успехов! - Уруха осушил бутылку до дна.
Кирито удивлённо раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал.
Шинья оглянулся на Тошию. Тошия с готовностью налил ещё клубничного молока, с очень резким привкусом.
-А что мы отмечаем? - поинтересовался Юкихиро.
Вопрос повис в воздухе.
-А тебе не один хрен? - икнул Тошия.
-Не выражайся, Тошия, мы же приличные люди, - заплетающимся языком проговорил Шинья, - налей мне ещё клубничного молока! - резко щёлкнул пальцами ударник, вызывающе вскинув голову.
-Мы отмечаем День Великого Стояния, - рассмеялся Уруха, - вечеринка креативных носков и дурацкой обуви!
-А у тебя? - спросил Кирито с подозрением, наклонился к ногам Урухи и задрал штанину, - дорогой, но у тебя нет носков!
-Есть, они невидимые! - выкрутился Уруха.
-Ты уверен? - продолжал допытываться Кирито.
-Ну чего ты ко мне пристал? - отмахнулся Уруха.
Шинья вскочил со своего места, вспрыгнул на диван и закричал как вождь краснокожих, потом, пританцовывая, как заправская стриптизёрша, скинул сорочку, кинув её на голову Тошии.
-Тогда давайте веселиться! Тошия, ещё клубничного молока! Где мой салатик?
-За что боролся, то и прикрывай! - похлопал шокированного Тошию по плечу Юкихиро и включил музыку погромче.
Все бросились танцевать. Юкихиро отплясывал сам по себе, в обнимку с бутылкой саке. Кажется, это был гопак.
Внезапно раздался звонок в дверь. Все замерли. Кирито, сидевший на шее у Урухи, недоумённо слез и спросил:
-Ты кого-то ждёшь?
-Нет, - покачал головой Уруха и пошёл открывать.
Юкихиро огляделся в поисках выпивки.
-О! У нас ничего не осталось! Кто пойдёт за спиртным?
В комнату вошли Уруха и... Кёзи. Все резко повернулись к нему.
-Привет всем! У меня машина сломалась! Можно у вас перекантоваться, а то сейчас уже никакого транспорта нет. Даже такси не видно, - помахал рукой Кёзи.
-Мы бы с радостью, но у нас кончилось спиртное, - начал Кирито хитро.
-Так я схожу! - с готовностью предложил Кёзи.
Это был явный плюс в пользу Кёзи. Завершающим аргументом в его пользу были носки. Гранатовые в сеточку с чёрными кружевами, в стиле перчаток Маны, они были о-о-очень креативными. Уруха улыбнулся.
-Ты принят, Кёзи, а теперь бегом в супермаркет, пока ещё остался рис с осьминожками... У меня ещё варенье есть. Апельсиновое, вишнёвое и клубничное... - начал Уруха. Договаривал он уже обращаясь к полуоткрытой входной двери.
Вскоре Кёзи вернулся, и веселье продолжилось. Кёзи взобрался с ногами на диван как курица-наседка, и принялся что-то рассказывать скучающему Юкихиро о креативности и психоделичности стрекоз. В такт своему монологу Кёзи размахивал жёлтыми очками. Юкихиро было одиноко среди танцующих парочек, и от нечего делать Юкихиро в пол уха слушал глубокомысленный трёп Кёзи.
-Откуда ты ехал, Кёзи-сан? - поинтересовался Юкихиро, пользуясь тем, что Кёзи прервался для того, чтобы запихать в рот кусок хлеба с килькой, икрой и апельсиновым вареньем (уж что поделать, ведь это Кёзи).
-Мы с Эшем играли в го, на спор. Выигравший должен был обрить половину головы... - грустно начал Кёзи и задумчиво замер.
-Скучаешь по "Malice Mizer"? - сочувственно похлопал Кёзи по плечу только что рухнувший на диван запыхавшийся Кирито.
-Да, правда, Эш сказал, что не для того отращивал волосы, чтобы их обривать, - захихикал Кёзи, - поэтому мы ограничились тем, что он купит мне новое платье! Эш страшненький, но после того, как Мана разрушил "Malice Mizer", мне ничего другого не оставалось, как пойти к нему, ня! - вздохнул Кёзи и отправил в рот осьминожка.
Кирито задумался.
-Нет, я так не хочу, - сказал он в пространство.
-Не надо меня утешать, - удивлённо проговорил Кёзи.
-Он утешает не тебя! - заметил Юкихиро и поднялся за очередной бутылкой, - У него группа распалась...
-Бедный, - сочувственно проговорил Кёзи, уже собираясь откусить от очередного кулинарного творения своего ужасающего воображения, внезапно он остановился и поднёс бутерброд Кирито, - хочешь?
-Спасибо, - проговорил Кирито, отпрянув, - но боюсь, что я не в силах оценить твои грандиозные кулинарные способности, мне вчера очень острый карри попался, поэтому у меня все вкусовые рецепторы отбиты.
-Карри должен быть не острым! - провозгласил Кёзи, - Хочешь я тебе приготовлю настоящий, когда ты выздоровеешь, Кирито-сан?
-Конечно! - утвердительно кивнул Кирито, - После Стального Мессии уже ничего не страшно! - улыбнулся Кирито, поднялся и снова пошёл к Урухе.
Внезапно Тошия под шумок куда-то потащил пьяного вдрызг Шинью, который упирался и просил ещё клубничного молока. Уруха улыбнулся.
-Вы куда?
-На балкон, покурить, - пробормотал застигнутый врасплох Тошия.
-Ладно, только не замёрзнете, мне его ещё не достеклили!
-Ух ты, какой экгибиционизм! - восхищённо пробормотал Тошия, мечтательно почесав затылок.
-Что? - переспросил Уруха, улыбаясь.
-А? - поднял глаза Тошия, - Нет, ничего! - Тошия быстро уволок Шинью на балкон.
Кирито проследил взглядом за парочкой, понимающе улыбнулся, перевёл взгляд на Уруху и проговорил одними губами:
-Они забыли сигареты.
-Не забыли, - улыбнулся Уруха, - пошли покурим, а?
-Куда? - усмехнулся Кирито.
-В спальню, - одними губами проговорил Уруха.
-Пойдём, - кивнул Кирито.
Уруха и Кирито ушли. Юкихиро помрачнел. Нет, он конечно и предполагал, что вечеринка должна окончиться чем-то подобным, но до последнего надеялся, что ошибался, чувства, снедавшие его последнее время стали особенно нестерпимыми (см. "Дети цветов"), и в отчаянии он посмотрел на Кёзи. Но Кёзи уход парней, похоже, даже и не заметил! Он пристально рассматривал свой мобильник с картинкой в виде гигантской страшной девушки.
-Что ты делаешь? - не выдержал Юкихиро.
-Я думаю, будет ли мой мобильник похож на майского жука, если я покрашу его перламутровым лаком и приклею какие-нибудь пластиковые лапки.
Юкихиро жалобно застонал.
-Кёзи, ты что ничего не видишь? Ребята свалили, оставив нас одних!
-Что за пошлые намёки, Юкихиро? - осторожно отодвинулся от ударника Кёзи.
Внезапно со стороны балкона донеслись крики. Это Шинья чуть не нырнул голой задницей с третьего этажа, потом послышались стоны.
Уруха и Кирито, которые в это время, как ни странно, действительно курили, переглянулись.
-Похоже, ребятам весело, - осторожно заметил Уруха.
-Это Шинья и Тошия, - определил Кирито, - ты знал, что они геи?
-Да, поэтому пригласил их, у меня немного опыта с общением с тебе подобными, поэтому я постеснялся приглашать тебя одного, - честно признался Уруха.
-Так ты устроил вечеринку только для того, чтобы поближе узнать меня... и соблазнить? - спросил Кирито.
-Да, - окончательно смутившись, поник Уруха.
-Урушка, так это же кавайно! - просиял Кирито и бросился Урухе на шею.
Неожиданный горячий поцелуй обжёг губы Урухи. Целоваться с парнем оказалось не так противно, как представлял себе Уруха, собственно говоря, совсем не противно...
-Значит, ты не сердишься? - спросил Уруха осторожно.
Кирито покачал головой.
-Не один из моих бывших парней никогда не сравнится с тобой, Уруха-сан, ты самый лучший! Я люблю тебя!
-Я тоже тебя люблю! - облегчённо улыбнулся Уруха.
Кирито обнял Уруху и принялся растёгивать пуговицы на его рубашке.
- Я хочу, чтобы ты взял меня прямо здесь и сейчас, - с революционной прямолинейностью Павлика Морозова твёрдо сказал Кирито, потом он толкнул Уруху на кровать и, раздеваясь с армейской быстротой, залез на него.
Урухе не оставалось ничего, кроме, как смириться и оказаться первым "пассивным сэме", да, он тоже думал, что так не бывает, но когда понял, что Кирито уже в ядовито-зелёных стрингах, а также что сам он, Уруха, уже давно лежит в форменной одежде Адама, то всё что он мог сделать, это наблюдать за действиями опытного Кирито.
-А как же чёрные плавки? - вспомнив слова Юкихиро, Уруха удивлённо спросил, оглядев Кирито.
-С моим опытом мне ничего не стоило переодеться прямо в машине, Юкихиро даже ничего не заметил...
-Что? Такой большой опыт? - грустно спросил Уруха.
-Да, я в национальной гвардии служил, нас там научили одеваться, пока догорает спичка! А я ещё накраситься успевал! - гордо сказал Кирито.
Уруха удивлённо раззинул рот, который тотчас накрыл поцелуем Кирито. Уруха заворожённо почувствовал в поцелуе язык Кирито у себя во рту.
-А тебе что, не нравится? - огорчённо спросил Кирито.
-Ммм... Давай снимем этот вопрос, - осторожно проговорил Уруха.
-Ладно! - зелёные верёвочки с лоскутком скользнули вниз и потерялись в ворохе одежды, лежащей на полу.
Норов по-военному настроенного "голубого" революционера отличался большим разнообразием. Да, в воображении Уруха явно был более смелым! Урухе стало стыдно перед революционером, и он перешёл в "нападение". Кирито довольно улыбнулся и ещё раз страстно поцеловал Уруху.
-Не стоит стесняться того, что ты неопытен, я всему тебя научу, а твоя робость, как и настойчивость ещё только более будоражат меня, - прошептал Кирито на ухо Урухе и ещё глубже насел на гитариста.
Лицо Урухи пылало, он застонал, сначала робко, едва слышно, а потом уже не стесняясь, во весь голос. Ему вторил Кирито.
Юкихиро зажал уши между двумя диванными подушками, но всё равно не смог заглушить звуков, доносившихся из спальни и балкона. Вот уж угораздило! Попасть в компанию довольных жизнью людей, это ему-то, который уже несколько месяцев тщётно пытается обратить на себя внимание Хайда! Юкихиро посмотрел на Кёзи. Кёзи невозмутимо, словно не слыша всего что происходило, пританцовывал на диване под песню "Мiboujin no yuuwaku". Он обернулся к Юкихиро.
-Как круто, что Уруха вытащил наши старые записи, можно вспомнить молодость! Чего ты такой грустный, Юкихиро?
-Ничего, - буркнул Юкихиро.
Кёзи наклонил голову, потом приблизился к ударнику, улыбнулся и запел: "Сhick chickory chick chickory". Юкихиро невольно улыбнулся.
-Отстань, - смущённо пробормотал он и сонно зевнул.
-Ты устал, бабушка Кёзи позаботится о своём внучке yukky, - Кёзи повалил Юкихиро себе на колени, - спи!
Юкихиро, который сначала было хотел наорать на не в меру услужливого и неделикатного Кёзи, внезапно понял, что его предложение довольно приятное, хоть и несколько экстравагантное, поэтому он свернулся калачиком на жёстких коленях худенького гитариста и под мерные стоны и скрип кровати, и ограды балкона задремал.
Кёзи дотянулся до пульта дистанционного управления и выключил музыку. Вместо этого он тихонько запел: "Ningen nante raraaraa rarararaaraa", - задумчиво и неторопливо проводя рукой по волосам ударника.
Когда парочки с балкона и из спальни вернулись, перед ними предстала очень пасторальная картина. Юкихиро крепко спал на коленях Кёзи, а Кёзи, откинув голову на спинку дивана, напоминал стрекозу в анабиозе, хотя все внезапно вспомнили его белое платье, отдающее нафталином даже через экран ТВ.
-Как вы думаете, он ему сосал? - прошептал Тошия и вскрикнул, получив тычок под рёбра от Шиньи.
Ударник укрыл обоих пледом. Все принялись укладываться спать. Шинья и Тошия улеглись на соседнем диванчике, а Уруха и Кирито устроились на футоне, который Уруха притащил из спальни.

Юкихиро открыл глаза и обнаружил себя лежащим под одеялом на диване. Напротив спал Шинья, Тошия натянул на него одежду, поэтому он смотрелся вполне пристойно, как будто бы не пугал поздних прохожих задницей на балконе. Сам Тошия сладко посапывал на заднице Шиньи. На футоне, неподалёку, лежал Уруха. На его груди спал Кирито. Они, конечно, могли бы устроиться в спальне, но вчера, почувствовав единение с присутствующими, при виде спящих Кёзи и Юкихиро, они не могли уединиться. Хотелось быть рядом со всеми, разделять их мысли и чувства, нет, до группового яоя ещё далеко, но в эту ночь j-rockerы явно крепко сдружились. А вот Кёзи нигде не было видно. Утренняя идиллия раздражала, заставляя ещё острее чувствовать одиночество. Всё-таки было приятно, что Кёзи тоже выделялся из общего контингента парочек. Вообще было странно, что он оказался в такой компании. Почувствовав жажду, Юкихиро отправился на кухню. На кухне сидел Кёзи, короткие вишнёвые волосы были аккуратно причёсаны, совершенно не измятый в своей радужной маечке, Кёзи был вылитый Кёзин бумажник, похожий на радужное насекомое, которое отрастило шесть ног. Единственное, ног у Кёзи было всё-таки две. Никакой романтики в его облике не было, и Юкихиро, вздохнув, молча достал бутылку пива из холодильника, откупорил её, сел напротив Кёзи и принялся пить.
Кёзи никак не отреагировал на появление Юкихиро, он был занят тем, что глубокомысленно намазывал бутерброд с маслом вареньем. Вишнёвое варенье кровавой каёмкой уже окружило его тонкие бескровные губы, сверху капающего варенья Кёзи взгромоздил кусок колбасы. Потом гитарист откусил порядочный кусок этого хаотического творения своей буйной фантазии.
-Тебе стоит завести себе кого-нибудь, внучок, - заметил Кёзи.
-Кто бы говорил, - буркнул, залившись краской Юкихиро.
Пронырливый гитарист угадал самые потаённые мысли и этим вызвал большое недовольство со стороны Юкихиро.
-Мне это не нужно, всё что нужно Кёзи это сам Кёзи.
-Тихо сам с собой, что ли?
-Ты ведь понял, что я имею в виду, - всё так же невозмутимо продолжил Кёзи, поглощая бутерброд.
-Конечно! Хайд! - вскрикнул Юкихиро, вскочил, стянул с вешалки свою куртку и выбежал из дома, громко хлопнув дверью.
Кёзи продолжил свою фразу, так, как будто бы ударник не ушёл только что.
-Нужно любить и быть любимым, а не лезть в чужие дела, разбивать созданное - тяжкий грех, потому что разрушать всегда проще... - Кёзи замолчал, - Так... Мне нужно ещё варенья, - пробормотал он, дотягиваясь до банки.
Потом с наслаждением откусив ещё кусок, Кёзи вздохнул, прихлёбывая чай.
-Какой у меня наивный внучок!
От стука двери проснулся Шинья. Он жалобно застонал, схватившись за кружащуюся голову.
-Что происходит?! Почему комната кружится? По-моему, у меня отравление клубничным молоком!
Тошия с плохо скрываемой ухмылкой отсел напротив.
-А, по-моему, у тебя похмелье, - заметил проснувшийся Кирито.
-От клубничного молока? - с сомнением протянул Шинья.
Революционер бодро поднялся и принялся делать зарядку.
Уруха осоловело открыл глаза.
-Кирито, дорогой, утром можно просто сказать "доброе утро", не обязательно сразу нагинаться...
Шинья внезапно сел и осмотрел себя.
-Ой, я же сорочку наизнанку вчера надел, стыд-то какой!
-Ой, извини! - спохватился Тошия.
-За что? - настороженно спросил Шинья.
-Э... - почесал затылок Тошия, - за то ... за то... за то, что я не заметил этого вчера, когда ты одевался!
-Да? - растерянно спросил Шинья, внезапно его взгляд принял осмысленный заговорщицкий вид, - Ты что? Ты не мог видеть, как я одевался!
-Ах, да, конечно, - спохватился Тошия, - я не видел, как ты вчера одевался, поэтому я не сказал тебе, что ты одел сорочку наизнанку...
Шинья поднялся.
-Уруха-сан, извини, а где у тебя уборная?
-А? - оторвался от созерцания Кирито Уруха, - налево через кухню.
-Спасибо, - Шинья вышел из комнаты.
Уруха поднялся.
-Ну как, вы не слишком накурили вчера?
-Нормально, - улыбнулся Тошия, - только, кажется, Шинья вчера задницей... Ой, то есть, я хотел сказать, локтем, высадил тебе вчера часть стекла, не парься, я перечислю на твой счёт сумму ущерба!
-Пожалуй, я раздумаю стеклить лоджию, - задумчиво протянул Уруха.
Из кухни пришёл Кёзи.
-Детишки, завтрак готов!
Уруха оглянулся.
-Ну что ты, Кёзи-сан, тебе не следовало...
-Здорово! - хлопнул в ладоши Тошия.
Внезапно раздался крик Шиньи.
-Тошия, похотливый засранец! Хочешь сказать, что я забыл одеть трусы?!
-Нет, это я забыл, - быстро помотал головой Тошия сокрушённо.
-Сволочь!
-Не выражайся, Шинья, мы же приличные люди! - проговорил Тошия.
-И это говоришь мне ты? - влетел в комнату Шинья.
Кёзи как арбитр поднял руку.
-Успокойтесь, дети мои, карри ждёт!
Голод давал о себе знать, поэтому все поспешили есть, как ни странно, карри у Кёзи было вполне традиционное. И даже вкусное.
После завтрака Тошия и Шинья ушли. Кёзи позвонил насчёт эвакуатора и тоже ушёл. Кирито остался. Он сел в кресло, забравшись в него с ногами и молчал.
-Уруха, я хочу задать тебе единственный вопрос, и я хочу получить на него ответ!
-Да? - рухнул в соседнее кресло Уруха.
-Почему ты сказал, что я собираюсь создать новую группу?
-А что не собираешься?
-Пока нет.
-Тогда придётся собирать, подумай, в какое положение ты меня поставишь перед ребятами?!
-Ладно, тогда я звякну Айджи и Джуну!
-Ну уж нет! - вскочил Уруха.
-Ладно, - улыбнулся Кирито, - тогда Кото и Такео!
-Ладно, они страшнее, ангелочек мой! - сел обратно Уруха.
-О, я придумал название "Angelo"! - улыбнулся Кирито.
-Ты никуда не спешишь? - хитро прищурился Уруха.
-До пятницы я совершенно свободен!
-Тогда пошли покурим!
-Куда?
-На балкон!
-Это классный вызов мировому сообществу! - хором сказали Уруха и Кирито, синхронно поднялись и хлопнули ладонями, - Да!

Конец.

Вопреки названию этот фик прямое продолжение предыдущего.
читать дальше

Дети сонных слов.

Автор: Ждущая в темноте.
Персонажи: Юмехито, Шо.
Стиль: слэш, яой, NC 17.
Комментарий: события после событий фанфика "Запретный плод сладок".

"Рыжеватый котёнок рухнул в речку, распугав уток. Я достал его и принёс домой, и он не пожелал спускаться с моих рук..."

В квартире сонно тикали часы в виде утки с большими выпученными глазами. Удивлённый Шо замер на месте. В комнату прошёл Юмехито.
-Что стоишь? - удивлённо спросил он.
-Твои часы... В одном глазу утки - часовая стрелка, в другом - минутная. Тебе удобно?
-Мне-то как раз удобно... Может, ей неудобно, - пожал плечами Юмехито, скинул пиджак, бросил на диван, прошёл на кухню, - У меня есть оден, суши, карри, вишнёвое варенье, вчера мой сосед заходил (прим. от автора: догадайтесь, кто?!^^), ммм... Чипсы, салат с осьминожками, заходил другой мой сосед (прим. от автора: ку-ку, дружок!^^), остался фрагмент пиццы с креветками, онигири, рамен и пиво. Что будешь?
-Ну я не знаю, - недоумёно пожал плечами Шо.
Занятый оглядыванием гостиной Короля уток, Шо совсем забыл про еду, поэтому вопрос был для него несколько неожиданным.
-Тогда всего понемногу, - сделал для себя вывод Юмехито, - проходи в столовую, нэко-тян!
Столовая была бледно-лазурной (прим. от автора: как обои в комнате Моробоши Енотик!), но с тёплыми солнечными жёлтыми пятнами мебели. У стены стоял большой диван, стол и пара стульев. Было прохладно. Шо неуверенно присел на краешек дивана. В комнату впорхнул Юмехито, неся поднос с едой. Шо поражённо оглядел парня. Юмехито буквально преобразился, сняв пиджак и надев поверх лимонно-шафрановой светлой сорочки фартук с уточками и клубничками.
-Мой руки! И садись кушать! - улыбнулся Юмехито, снял фартук, повесил его на спинку стула, изящным движением убрал волосы с глаз.
Шо восхищённо замер. Только сейчас он смог по достоинству оценить фигурку гитариста, упругую задницу, затянутую в кожаные штаны. Немного большой улыбчивый рот с чуть пухлыми губками. Хитрый очаровательный взгляд.
-Ну что? Ты ешь или уже перебил аппетит? - кокетливо хихикнул Юмехито.
-А? - растерянно пролепетал Шо, благодарно кивнул и принялся за еду.
Юмехито последовал его примеру. Некоторое время ребята ели молча. Что сказать Королю уток, Шо не знал. Нельзя же был просто сказать что-нибудь вроде: "Мне тут предсказали пэйринг с тобой, ты уке или сэме?" Кроме того, поцелуй Юмехито не давал покоя. Он что так со всеми? И какой же он, Шо, по счёту? Кстати, а счёт на единицы, десятки, сотни ИЛИ... Шо вздрогнул.
-Что с тобой, котёнок? Замёрз? - ласково спросил Юмехито, - Хочешь, я тебя согрею? - с этими словами гитарист пересел со стула на колени Шо.
Значит всё-таки счёт идёт на "ИЛИ"! Шо шокированно замер. Вместе с тем близость жаркого тела заставила его полностью забыть о ещё неутолённом голоде.
-Котёнок! - Юмехито попробовал губами лоб Шо, - Отчего ты такой красный? У тебя что, температура? Так я и знал! Все приблудные котята болеют... Бедненький!
-Я здоров! - мигом возразил Шо, - Я только голоден...
-Хм... - Юмехито обнял вокалиста за шею, - Но у тебя такое выражение лица как будто тебя интересует не еда! - гитарист приблизился почти вплотную к Шо.
Вокалист очарованно замер, чувствуя, как жаркое дыхание опалило его кожу, раскрасневшуюся от смущения. Сердце стучало как бешеное, и Шо, опрокинув Юмехито на диван, не удержавшись, лизнул его в лицо.
-Нэко-тян! - засмеялся Юмехито.
-Ты обещал утолить мой голод, Король уток! - проговорил Шо.
-Обещания нужно держать, да? - усмехнулся гитарист.
Шо поцеловал Юмехито в губы, после поцелуй спустился к шее и замер у верхней пуговицы. Видя нерешительность вокалиста, Юмехито эксцентрично улыбнулся и демонстративно расстегнул пуговицу, а потом ещё и ещё... Шо увлечённо исследовал языком и губами тело Короля уток. Под его нежными прикосновениями Юмехито вспыхивал как пламя, его кожа стала обжигающе горячей. Гитарист расстегнул жилет Шо и теперь пальцами ласкал кожу "приблудившегося котёнка". (Прим. от автора: "А люди ещё удивляются, как потом возникают всякие гибриды, типа: грифонов, пегасов и т.д. Утка и котёнок, каково^^?!)
-Шо... - страстно прошептал Юмехито, да так что штаны показались Шо очень тесными.
Юмехито тоже это заметил, поэтому не замедлил облегчить участь котёнка, он помог Шо стянуть штаны, как бы невзначай касаясь бугорка под плавками. От этих нечаянных движений Шо чуть не кончил. Юмехито недовольно надул губки и обнял Шо.
-Только вместе со мной! - капризно прошептал он с заговорщицким видом.
Шо согласно кивнул и, закусив нижнюю губу, развёл ноги Юмехито и вошёл в него. Юмехито сладко застонал. Шо принялся двигаться. Влажно зачавкало. Шо честно держался до последнего момента и смог себя отпустить только когда Юмехито кончил.
-Молодец! - похвалил его Юмехито, потрепал за холку, поцеловал и обнял, нежно прижав к себе.
-Не оставляй меня, - прошептал Шо, прижавшись лицом к груди Юмехито.
-"Мы в ответе за тех, кого приручили", Сент-Экзюпери, нэко-тян! Ты такой пушистый! - Юмехито зарылся носом в волосы Шо.
-Ты не можешь выбросить меня, если я тебе надоем! - заметил Шо.
-Я не люблю бездомных кошек, у всех должен быть кто-то, кто их любит, особенно у таких кавайных котят как ты! - засмеялся Юмехито и поцеловал Шо.
Поцелуй Юмехито будто уносил куда-то прочь все тревоги, успокаивая и делая счастливым.
-Я люблю тебя, Юмехито! - проговорил Шо, заглянув в глаза гитариста.
-Я тебя тоже люблю, Шо, - улыбнулся Юмехито, выскользнул из объятий вокалиста и подбежал к телефону.
-Куда ты? - испугался Шо.
-Мне нужно позвонить в питомник, я должен отказаться от пса! - Юмехито отвернулся к столику, наклонился к своей записной книжке и пробормотал: - Где же номер Кензо?
Шо догадливо улыбнулся и вытянулся на диване, наблюдая за задницей Юмехито.
-Всю жизнь бы на это смотрел! - довольно улыбнулся про себя он. Прикрыв глаза, Шо вслушивался в эмоциональный голос Юмехито, - Алая гадалка, спасибо!
А за окном начинался новый день.

читать дальше

"Запретный плод сладок".

Автор: Ждущая в темноте.
Стиль: яой, слэш.
Пэйринг: все, кого поймают.
Предупреждение: R, NC-17, Angst.
Примечание: в фанфике
упоминаются события, имевшие место в "Дети затмения ".

"Это страшный сон о куклах, который приснился одновременно разным детям затмения, уснувшим при свете алой луны".

Го было скучно, Рёхей запаздывал, и репетиция явно срывалась. Инзарги с сожалением вздохнул. Это послужило сигналом к уходу. Го натянул поверх белой кружевной сорочки фиолетовый кожаный жакет и вышел из комнаты, встряхнул неровно подстриженной шевелюрой и с наслаждением вздохнул свежий воздух коридора после духоты студии. "Куда же подевался Рёхей, мать его?" - подумал Го, оглядываясь. Но Рёхея нигде не было видно. Группа разошлась.
Неторопливо прогуливаясь по коридору, Го прошёл мимо подсобки уборщицы. Какой-то шорох привлёк его внимание и заставил приблизиться к двери. Дверь была немного приоткрыта, и Го, поддавшись любопытству, заглянул в щель. При свете тусклой лампочки, на полу стоял на коленях заплаканный обнажённый парень с кровоподтёками по всему телу и сосал член, торчащий из-под красно-белой клетчатой шуршащей юбки. Её обладатель удовлетворённо и нагло посматривал на своего раба. Да, именно на это и было похоже. Не на любовь, не на похоть, а на рабство. Го узнал Рёхея. Парень, стоявший перед Рёхеем на коленях, был никто иной как Бо, ех-гитарист "An Cafe ". То, что Го наблюдал был грязным и отвратительным. И несмотря на то, что Рёхей явно испытывал удовольствие, маленький похотливец страстно постанывал, закусывая сладкие губки, Го кроме отвращения не испытывал ничего. Отстранённо, словно во сне, наблюдая за происходящим, Го вдруг чётко осознал, что его могут увидеть, он почувствовал растерянность. Что делать? Раскрыть это, значит похоронить "Megamasso" навсегда. Кроме этого, что будет с Бо? На него будут показывать пальцем и говорить что-нибудь вроде: "Смотрите! Это чудное создание отсасывало самому Рёхею..." Го уже было почёл за благо удалиться, когда оказалось, что это ещё не всё, что он должен был лицезреть. Рёхей схватил Бо за волосы, поставил на ноги единым рывком и повернул к себе задом, Бо жалко пискнул. О кафель Бо разбил коленку. Но брызнувшая на голубой кафель кровь, казалось, только раззадорила Рёхея. Рёхей резко вошёл в Бо. Ех-гитарист "An Cafe " взвизгнул, жалобно застонал. По то и дело показывающемуся члену Рёхея заструилась кровь. Го побледнел. Он не сразу понял, что это кровь из повреждённого ануса Бо. Ужас приковал Го к месту. Словно заворожённый он наблюдал за происходящим. Когда Рёхей уже почти был готов кончить, он резко выдернул член из ануса Бо, отчего парнишка споткнулся и рухнул навзничь, Рёхей кончил на лицо и красивые, почти белые волосы Бо. Ех-гитарист прикусил розовую губёшку до крови. Рёхей удовлетворённо улыбнулся и облизал кровь, выступившую на коже Бо, привёл себя в порядок.
-Ты должен быть мне благодарен, сучка, - высокомерно проговорил он, пнув съёжившегося на полу Бо под рёбра, - я подарил тебе воспоминания, которые на своей тусклой работе уборщика, ещё не раз вспомнишь, уж я об этом позабочусь и запомни, я не потерплю, чтобы кто-то, кроме меня, наблюдал за Го... - Рёхей замахнулся, чтобы ударить Бо, ех-гитарист съёжился от страха.
Тяжёлым колоколом бухнула в висках кровь. Го нервно сглотнул и онемевшими пальцами толкнул дверь, распахнув её. Рёхей резко поднял голову, опустил занесённую для удара руку. Бо поднял испуганные глаза на Го и заплакал.
-Что смотришь? Пошёл вон отсюда! - властно сказал Рёхей.
-Рёхей-сан, зачем ты сделал это? - растерянно пробормотал Го.
-Мне так захотелось, - ухмыльнулся Рёхей, пнул Бо под рёбра носом туфли и вышел из подсобки, замерев в проёме.
Го оглянулся на Рёхея, а потом обратно на Бо.
-Не смотри на меня, я грязный, - вдруг прохныкал Бо, закрывая лицо руками.
Го недоумённо обернулся к Рёхею.
-Ты кажется хотел узнать за что я его изнасиловал, детка? - хищно улыбаясь спросил Рёхей, подойдя к Го и поцеловав его.
Го передёрнуло. На губах этой раскрашенной куклы всё ещё были капли крови Бо.
-Это несчастное создание влюблено в тебя... - усмехнулся Рёхей.
Го шокированно обернулся к Бо. Действительно... Много раз в пустынных коридорах Го замечал, что кто-то наблюдает за ним. Чей-то нежный, внимательный и хрупкий, как лепестки чайной розы, взгляд деликатно наблюдал за ним.Он никогда не придавал этому значения. Ведь кроме него и согбенного уборщика в бесформенной хламиде рабочего халата никого не было. Однако...
-Я не позволю, чтобы кто-то забрал у меня такого красавца как ты, Го, ты моя кукла, и я всё ещё хочу узнать каков ты на вкус. Уж во всяком случае с тобой в постели будет куда интереснее чем с Инзарги, - продолжил Рёхей.
Го вспомнил как однажды лежал в постели, а Рёхей погладил его зад, тогда он не придавал значения этому обстоятельству, сочтя произошедшее невинной шуткой. Но, похоже, что Го слишком многим вещам не придавал значения...
-Ах ты, мразь! - рассвирипел Го и ударил Рёхея кулаком по лицу, - Не смей больше никогда прикасаться к нему!
Брызнула кровь. Рёхей завизжал, закружился на месте, зажимая кружевным платком разбитую скулу.
-Ты больше не в группе, урод! - Рёхей ударил ногтями Го по лицу, оцарапав кожу и выбежал из подсобки.
Только сейчас поняв, что сделал, Го обессиленно опустился на колени. Он даже не заметил, как из ранок, следов от ногтей, медленно сочилась кровь. Бо подполз к вороху своей одежды, достал чистый белый платочек и осторожно подал Го, держа его платок на расстоянии вытянутой руки, будто чумному.
-Ты презираешь меня? Почему ты так далеко? - спросил Го, приняв платок.
-Нет, это ты должен меня презирать, - понуро проговорил Бо.
-Прости меня, я видел всё почти с самого начала, но был слишком шокирован, чтобы помочь тебе. Знаю, это похое оправдание, но я был растерян...
-Ничего, - Бо помотал головой, - я рад, что Го-сама со мной, - улыбнулся Бо.
Го мягко улыбнулся.
-За эту улыбку можно и карьеру рок-звезды пустить под хвост, - проговорил он, вытерев заплаканные глаза Бо, - идём, я отвезу тебя домой, - Го накинул на плечи Бо свою куртку и через чёрный вход повёл его к своей машине, надеясь, что в это позднее время в студии никого не будет. Не тут-то было.
На стоянке автомобилей рядом со спортивной машиной Го припарковалось чёрное авто. Открылась дверца, оттуда сначала показалась ножка в туфле на платформе, затянутая в чёрные колготки, ещё одна, а потом их обладатель. Мана.
-Привет, мальчик, - подошёл к ним Мана, не заметив Бо, спрятавшегося за спиной Го, - ты случайно не знаешь, в студийной комнате №10 чёрный кожаный редикюль не находили? Вот уж угораздило потерять...
-Ммм, обратитесь на проходную. Если уборщицы что-то нашли, то они отдадут это внутренней охране, - проговорил Го.
-Да, я видел что-то такое, - отозвался из-за спины Го, беловолосое чудо, - одна из уборщиц отнесла ваш редикюль охраннику на третьем этаже!
Бо заглянул в глубокие, тёмные глаза, покрытые вуалью холода и независимости, за которыми таилась грусть.
-Спасибо... Не слишком ли ты легко одет, малыш? - заметил Мана, - Похоже, что над тобой надругались! - заметил он проницательно.
Го побледнел.
-Простите, но это только наше личное дело, - проговорил он, открыл машину и запустил туда Бо.
Устав после изнасилования, Бо свернулся калачиком и уснул.
-Личное? Уже нет, - лёгкая улыбка тронула губы Маны, и он ушёл.

Рёхей тщётно бил по автомату с прохладительнными напитками. Автомат отказывался выдать сдачу. Наконец Рёхей сдался, открыл банку и присел на пол возле автомата. С наслаждением отхлебнул безалкогольного пива.

В это время коридоры были пустыми. Было восемь часов вечера, и Мана, казалось, был единственным, кто всё ещё ходил по зданию. Гитарист слышал даже стук собственного сердца, который перекликался с цоканьем его каблучков. Из его головы всё ещё не шёл образ беловолосого мальчика. Совершенно очевидно, что тот парень, с которым беловолосый был тогда, не был к этому причастен. Слишком тёплыми и добрыми были внимательные глаза паренька. Тогда кто? Беловолосое создание было смутно знакомым. Мана поражённо остановился. Ех-гитарист "An Cafe "! Точно! Пару лет назад этот мальчик был гитаристом в группе. Он всегда смотрелся таким чистым и непорочным, больше похожим на десятилетнюю девочку... Внезапно Мана ощутил сильное желание совершить что-нибудь эдакое. Прыгнуть с парашютом верхом на рояле, пойти в стрингах в гей-бар... или найти этого насильника и хорошенько над ним покуражиться... Человек, который только что пережил бурный жёсткий секс, очевидно, должен иметь отпечаток на лице. Даже едва заметный, в виде лёгкой наглой улыбки. Мана завернул за угол, сделал ещё несколько шагов и увидел сидящего на полу парня. Тот с мрачным видом глушил пиво. Да... Мана и не подозревал, что след на лице будет столь явственным. Холодный и суровый взгляд готической лолиты впился в разбитую скулу ничего не подозревающего гитариста. Поиск редикюля плавно отошёл на задний план...

Го поднял на руки и внёс в квартиру спящего Бо. Он хотел положить его на постель, но его взгляд скользнул по белым и красным подтёкам на теле гитариста, и он нехотя разбудил Бо. Парень вздрогнул от ужаса и открыл глаза. Увидев Го, он сразу успокоился.
-Бо, ты должен помыться...
-А? - растерянно переспросил Бо, смешно сдул налипшую чёлку, отчего Го не смог сдержать улыбку, и слез с рук Го. Осторожно вручив куртку владельцу, Бо прошлёпал голыми пятками вокруг своей оси и замер, внезапно осознав, что не знает куда идти. Го ласково улыбнулся.
-Ванна там.
Бо благодарно кивнул и потопал в ванную комнату. Го услышал, как зашумела вода. Внезапно Го понял, что одежда беловолосого создания так и осталась лежать в подсобке, басист принялся лихорадочно рыться по шкафам в поисках чего-нибудь подходящего. Наконец Го нашёл пижаму. Она была ему велика, когда-то ему её подарила бабушка, а уж Бо она и вовсе будет как платье. Штаны явно не годились, но верх должен был подойти, Го безжалостно обрезал лишние сантиметры рукавов и принялся готовить ужин.
Через час, закутавшись в махровое полотенце, Бо вылез из ванной. Го принялся осторожно и бережно вытирать Бо, потом натянул на ех-гитариста пижаму, она оказалась ему по колено, Го поймал себя на мысли, что ему приятно делать всё это. Будто Бо его кукла, которую нужно купать, одевать и кормить. Это было отвратительно и Го с презрением отбросил эту мысль. Бо молчал. Тишина напрягала, и Го решился заговорить.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил он, и вдруг понял, что вопрос звучит по-дурацки.
-Ничего... - опустил глаза Бо.
-Извини, я сам не свой! - вспыхнул Го, - До сих пор не могу прийти в себя от увиденного...
Бо закрыл лицо ладошкой и всхлипнул, судорожно вздохнув.
-Прости, - Го не знал куда деваться, - давай мы поедим, а потом я обработаю твои раны... - Го вспомнил окровавленный член Рёхея, - Чёрт!
-Ничего, Го-сама, ты не должен беспокоиться за свои действия. Я люблю тебя таким какой ты есть... Ты можешь делать со мной всё, что захочешь... Можешь даже убить... Всё сделает меня счастливым... Потому что это сделаешь ты...
Неожиданное признание вскружило Го голову, и он едва не налил чай мимо чашки. Как ответить на это, Го не знал. Пока он не чувствовал к беловолосому созданию ничего кроме жалости. Поэтому Го почёл за благо промолчать. Он чувствовал, что этого явно недостаточно... Положив Бо в тарелку творожный пудинг, Го сел напротив с чашкой чая, наблюдая за тем, как Бо осторожно откусывал кусочки. Только сейчас басист заметил, что Бо трудно глотать из-за припухшей прокушенной губы, и Го стало очень грустно. "Не могу себе простить промедление, из-за меня этот ангелочек должен страдать..." - подумал он с сожалением.
Когда Бо поел, Го принёс аптечку и сел на диван. Го извлёк пузырёк перекиси водорода и уже собрался начать обработку ран Бо, как ех-гитарист мягко прикоснулся к его руке.
-Ты тоже ранен, - заметил Бо, нежно проведя ладошкой по щеке Го.
-Ерунда, - отмахнулся Го.
-Позволь я... - Бо взял пузырёк и принялся обрабатывать рану басиста.
Каждое прикосновение рук ех-гитариста отзывалось тяжёлыми ударами сердца в груди Го, басист заворожённо следил за его движениями. Наконец Бо закончил и передал пузырёк с перекисью водорода Го, повернулся спиной, снял пижаму и отодвинул высохшие, пушистые, шелковистые волосы, перекинув их на грудь. Го почувствовал их лёгкий аромат, у него закружилась голова, но он взял пузырёк с перекисью водорода и принялся обрабатывать кровоподтёки. Внезапно Го почему-то вспомнил слова Маны. "Личное? Уже нет..." И холодная улыбка уверенного в себе человека. Холодная, жёсткая, блестящая как лезвие. Улыбка убийцы... "Что за бред!" - улыбнулся про себя Го и встряхнул головой, пытаясь отогнать от себя недобрые мысли.

Нет, конечно убивать такую мразь, Мана не собирался. К тому же, парень, в котором Мана уже опознал лидера "Megamasso", Рёхея, чем-то был похож на него самого, и пачкать об него руки было бы противно. Это всё равно что рвать портрет своей собственной карикатуры. Но отомстить за безоблачную чистоту беловолосого мальчика ужасно хотелось, поэтому Мана, чуть помедлив, приблизился к опьяневшему от безалкогольного пива, осоловевшему Рёхею, который поднял на него свои затуманенные глаза и криво улыбнулся.
-О... Тётя, здрасти... А я... Тут пью... Автомат сдачу не выдаёт... гнида...
Мана хищно и холодно, аккуратно приподнял двумя пальцами подбородок Рёхея и осмотрел его лицо.
-Ты сегодня хорошо повеселился, малыш?
-Да, - лихо кивнул головой Рёхей, - только мой басист, Го, решился мне помешать, вот видите, тётя, лицо разбил... Моё красивое лицо... - пробормотал гитарист заплетающимся языком и прикоснулся к скуле.
Мана вспомнил черноволосого парня у машины на стоянке. "Простите, но это только наше личное дело..." Серьёзные, грустные, растерянные глаза... И испуганный, дрожащий беловолосый мальчик, выглядывающий из-за спины...
-Я хочу поиметь моего басиста, он моя кукла. Я уже как-то трахнул Инзарги, но он страшный, чёрт! А Го-чан классный! Я выгнал его из группы! Я хочу посмотреть, как он приползёт на коленях, умоляя меня, взять его обратно... Или просто взять... Он всего лишь моя кукла... Просто кукла...
"Кукла..." Ману затошнило от самого себя. А ведь действительно, если бы в этом нежном возрасте он сам, Мана, был бы таким как сейчас, то он был бы таким же как Рёхей. Чтобы выжечь это из себя, нужно было выжечь из себя Рёхея. Мана почувствовал, что сделать что-нибудь с пьяным гитаристом, стало делом чести.
Мана поднял Рёхея за ворот и отбросил к стене. Рёхей ударился об автомат, упал на пол. Оглядел блуждающим взглядом Ману.
-Ты отвратителен, Рёхей! Я окажу тебе честь, и эту честь ты запомнишь на всю жизнь, она впитается в каждую клетку твоего распутного тела... Sacre nom... - выругался Мана, а потом, понизив голос, добавил, - падла... Кроме того, ты не будешь выгонять Го и навсегда перестанешь приставать к Бо и всем прочим. Да ты до конца жизни будешь уке, стервозная шалава!
Мана повалил Рёхея ударом под рёбра, потом резко перевернул на живот, нагнул, задрал юбку и стянул трусы. Затем Мана с сожалением оглядел свой новый трёхсантиметровый маникюр, чёрные кружевные перчатки, хищно улыбнулся и всунул три пальца в анус Рёхея. расширил, добавляя четвёртый. Рёхей закричал от боли. Анус оказался девственным. Видимо, Инзарги был уке.
-Что не нравится, похотливая шлюшка?! Помни эту боль, что я дарую тебе и вспомни невинное лицо беловосого херувима, которого ты опорочил сегодня. Я, Королева Инферно, Тьмы, Мана, не прощу этого...
-Тебе-то какое до этого дело, Мана? - яростно повернулось злое личико рыженькой принцессы.
-Когда всю жизнь живёшь во тьме, - проговорил Мана, на мгновенье ослабив хватку, высвободив пальцы, - начинаешь по-настоящему ценить свет... - Мана резко впил пальцы в мягкую плоть попки Рёхея, царапнув мошонку, вошёл внутрь ануса, достигнув простаты.
У Рёхея заалело перед глазами, от боли он потерял сознание. Почувствовав, что тело пленника обмякло, Мана резко выдернул пальцы, отпустил Рёхея. Тело рыжего гитариста упало. Жалобно звякнули пустые пивные банки. Мана подумал, поправил одежду Рёхея и пошёл прочь. Проходя мимо мусорного бака, Мана снял и брезгливо выбросил испорченные перчатки.
Проходившие мимо уборщицы с удивлением остановились около лежащего Рёхея.
-О, как мальчик наклюкался, - сочувственно проговорила с чётким украинским акцентом толстая усатая уборщица.
-Нужно помочь, - кивнула таджичка в полосатом халате.
Старые женщины схватили Рёхея под руки и куда-то утащили. "Это будет достойным завершением мести", - зловеще улыбнулся до ушей Мана. Потом, воровато оглядываясь, резко посерьёзнел. "Надо держать марку... Кстати, надо будет подкрасить ногти, а то на среднем лак немного сошёл..."
Ману догнал охранник.
-Мана-сама! - запыхался молоденький черноволосый парень в форме, - Ваш редикюль! Как хорошо, что я нашёл вас... - охранник с поклоном подал Мане сумочку.
Мана с лёгкой улыбкой, которой позавидовала бы даже сама Джаконда, осмотрел молоденького парня. После казни Рёхея Мана чувствовал лёгкое возбуждение. Неплохо было бы расслабиться... Конечно, можно было бы позвонить Сету или Джуке, или Кадзуне, но... Мане захотелось разнообразия. Он восстановил справедливость, отомстив за белокурого херувима, так почему бы теперь не пошалить? Он нежно прикоснулся к щеке мигом зардевшегося охранника.
-Как я могу отблагодарить тебя, дорогой?

Кожа Бо была мягкой как персик и приятно пахла мылом с запахом клубничного мороженого, Го, обрабатывавший раны парня, почувствовал, что ему очень приятно прикасаться к ней. Го продезинфицировал ранки и кровоподтёки на лице. Когда он прикоснулся к губам Бо, Го подумал, что они должно быть очень сладкие на вкус... Отгоняя эти мысли, Го яростно встряхнул головой. Резкое движение испугало Бо, Го помотал головой.
-Не бойся, больше никто не будет причинять тебе боль, я не дам тебя в обиду, Бо-сан!
-Спасибо, - улыбнулся Бо и надел пижаму.
-Пора спать, Бо-сан, - поднялся Го.
Бо обернулся.
-Я уступлю тебе кровать, а сам лягу на диване! Мне завтра рано вставать, нужно теперь искать новую работу... А ты спи, отдыхай, можешь жить у меня сколько захочешь... Никто тебя не прогонит...
-Спасибо, - Бо уткнулся носом в плечо Го, басист с удивлением понял, что ех-гитарист плачет.
-Ты что? Не надо! Не плачь! Такие красивые глаза не должны плакать! - обнял Бо басист.
Го уложил Бо в постель и укрыл, потом взял вторую подушку, достал из шкафа плед и пошёл на диван. Кровать была двухспальной, но стеснять Бо не хотелось. Го пришёл в зал, постелил простыню на диван, кинул подушку, разделся до чёрных плавок, сложив вещи на стул, и нырнул под мягкий плед. Го долго не мог уснуть, перемалывая события минувшего дня. На часах было десять. Го встал, пошёл на кухню, открыл холодильник и задумался. Не то, чтобы он собирался есть на ночь, но ему чего-то хотелось. Го отпил молока из пакета. Прохладное молоко приятно освежало, но Го понял, что хотел не этого. Он всё ещё чувствовал возбуждение. Логичнее всего было бы подрочить в такой ситуации, но исполнение такой потребности, приравняло бы басиста к грязному Рёхею, поэтому Го вернулся к дивану и принялся впотьмах заниматься гимнастикой. Наткнувшись на стул и тихо выругавшись, он почёл за благо прекратить гимнастику и перешёл на отжимания.
Внезапный жалобный стон заставил Го прекратить мазохизмом и броситься в спальню.
Бо метался по подушке, не просыпаясь. При свете луны, проникающим сквозь окно, Го увидел, что лицо Бо очень бледное, а на лбу выступила холодная испарина. Басист бросился к Бо, мягко встряхнул его и разбудил.
-Бо! Бо! Бо! Проснись! Тебе приснился кошмар! Проснись, всё хорошо!
Бо открыл глаза и заплакал. Го обнял его.
-Всё хорошо, больше тебя никто не тронет! Ты не должен бояться! Бо-чан! Бося.... Дорогой...
В объятьях Го Бо затих, всё ещё судорожно всхлипывая.
-Ну вот, всё хорошо, ложись, спи... - Го поднялся, желая уйти, у него уже был план пойти в душ, как Бо потянул его за руку, мотая головой.
-Не уходи, Го, побудь со мной...
Увидев жалобный взгляд Бо, Го не смог отказаться. Басист лёг рядом с Бо, укрылся и обнял его.
-Спи! Больше тебе никто не угрожает... Спи... Я буду всегда рядом, чтобы защитить тебя... - прошептал Го на ухо Бо.
Через некоторое время Бо заснул. От аромата тела ех-гитариста, от его едва слышного дыхания веяло покоем и чистотой, Го задремал.

Рёхей выбрался из объятий пьяной украинки, тихонько вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, набрал номер Инзарги.
Вокалист ответил не сразу, наконец, Рёхей услышал его сонный голос, который сейчас казался манной небесной для ушей. (Прим. от автора: Не представляйте это себе, не надо!)
-Спаси меня! Инзарги, любимый мой! Пожалуйста! Ладно Мана, но сейчас я попал к двум русским групповушным хентайщицам! Пожалуйста! Приезжай в студию и забери меня отсюда!
На плечо Рёхея опустила тяжёлая рука. Он побледнел и обернулся. Перед ним стояла таджичка.
-Ты куда пошёл, голубчик?
-Да вот маме позвонил, сказал, что задержусь, а то она волноваться будет, - нашёлся Рёхей, неуклюже рассмеявшись.
-Какой добрый мальчик! - улыбнулся украинка, высунувшаяся из дверей.


Го открыл глаза. Сонная тишина обволакивала, словно упрашивая подремать ещё. Вяло и медленно тикали часы. Го скосил глаза на лежащего рядом Бо и очарованно замер. Беловолосый херувимчик, ех-гитарист, крепко спал. Лёгкий нежно-жемчужный румянец покрыл его щёки, он подложил сложенные ладошки под голову. Едва слышно дышал. Го почувствовал, как сильно забилось его собственное сердце. Он схватился рукой за грудь, пытаясь замедлить его ход. Басисту показалось, что этот оглушительно громкий стук разбудит спящего. Го попытался тихонько встать, и Бо открыл глаза.
-Доброе утро, Бо-чан, - улыбнулся Го и провёл ладонью по волосам парня.
-Доброе утро, любимый Го-сама, - улыбнулся в ответ Бо.
От этих слов Го почувствовал, что опять начинает закипать, он отвернулся, не в силах сдержаться. Бо сел, внимательно смотря на басиста. Нежный взгляд казалось проникал в самую душу. Трепеща от переполнявшей его нежности и грусти, Го, быстро, не давая опомниться ни себе, ни Бо, чмокнул ех-гитариста в щёку и тотчас отвернулся. Бо поражённо схватился за щёку, смущённо спрятал в ладошки нос.
-Прости, Бо, - опустил глаза Го, - просто ты даже не представляешь, насколько очарователен... Не бойся, я никогда не сделаю ничего, что ты сам не захотел бы, но сейчас я просто не сдержался, прости меня. Этого больше не повторится... Ты такой чистый и непорочный, как белый цветок, как новорожденное дитя... Я всегда буду рядом, если ты позволишь мне это... Я... Я... Я люблю тебя...
Бо улыбнулся.
-Го-сама...
-Бо, пошли по магазинам! - поднялся Го, - Я хочу купить что-нибудь для тебя...
-Спасибо! Но... как я дойду до магазина? - резонно спросил Бо.
Го на несколько секунд остолбенел, потом чертыхнулся.
-У меня кажется валяется моя детская юката... - озарило его.

В это раннее утро у Мияви было плохое настроение. Всё надоело. Эксцентричный панк взъерошил волосы, всунул сигареты в уши, сделал страшную физиономию и подошёл к зеркалу. Немного полегчало, но хотелось чего-нибудь интересного... Мияви сделал чашку кофе, бухнул туда ложку клубничного джема, хорошенько разболтал и выпил залпом. Есть не хотелось. Панк подошёл к шкафу и распахнул его. Хотелось чего-нибудь сумасшедшего. Мияви надел белую сорочку, малиновый галстук с осьминожками, ярко-жёлтые джинсы, малиново-чёрные носки с раздельными пальцами и гэта. Потом, немного поразмыслив, чёрный кожаный пиджак в белую полосочку. Волосы Мияви расчесал, а затем нацепил на нос большие кислотно-оранжевые солнечные очки. Затем он попрыгал вокруг своей оси, подрыгал ногами и руками, и выскочил из квартиры. "Надо купить себе чего-нибудь новенького в гардероб!" - решил он.

Бо отодвинул шторку и вышел из примерочной.
-Каваи ня, - умилилась пожилая продавщица.
Бо смущённо оглядел белое кимоно с изображёнными на нём камелиями и белоснежным оби.
-Тебе нравится? - он поднял глаза на Го.
-Очень, - кивнул басист.
-Вы похожи на большую фарфоровую куклу! - вставила продавщица.
Го передёрнуло. Он вспомнил Рёхея и помялся.
-Если ты хочешь, то мы можем купить что-нибудь другое, - быстро проговорил он, - ты ведь не кукла, а человек!
-Человек... - улыбнулся Бо, сладко зажмурившись, словно прислушиваясь к тому как это звучит, - Человек...
Мияви заметил яркую вывеску магазина одежды. "О! Мне сюда!" - подумал он и подошёл к дверям. Среагировал фотоэлемент, и двери раскрылись. "Нужно будет обзвонить всех свободных гитаристов, Клахе нужен более яркий гитарист чем тот, что у него есть... Если я уж взялся помогать, то от меня не спастись! Рена неплохой басист, как раз подходит Клахе. Трудновато было выловить его с работы, но разве может приличный j-рокер работать сантехником? Жаль, что так получилось с Юки, но..."
Бо примерял белое платьице классического покроя. Рядом стояла продавщица и Го.
-Вам нужно одеваться в "Детском мире", - заметила продавщица.
Бо обиженно надул губки.
-Если хочешь, можно присмотреть что-нибудь более яркое, - предложил Го.
Бо грустно помотал головой.
-Яркое осталось там, в "An Cafe ", - взгляд Бо замер, погрузившись в глубину воспоминаний, с неохотой вынырнув из них, оглядел себя в зеркало.
В магазин вошёл Мияви. И всё, что казалось ярким до - поблекло. Все посетители, которые благодушно посматривали на маленького ех-гитариста, отвернулись и потрясённо замерли перед великим панком. Только Го нежно смотрел на своего миниатюрного друга, да сам Бо апатично поправлял застёжку.
-Тебе нравится? - поднял на Го взгляд Бо.
-Очень, - чистосердечно проговорил басист.
-Ты похож на херувима! - прошептал Го.
Мияви, впечатлённый произведённым впечатлением на покупателей и продавцов, даже обиделся.
-Эй, вы, двое, отвлекитесь друг от друга и посмотрите на меня!
Го и Бо растерянно оглянулись на Мияви. Панк удовлетворённо хмыкнул.
-Вот теперь другое дело! О! А ты же гитарист "An Cafe ", кавайный чувак! - Мияви заложил сигарету за ухо и небрежно ткнул пальцем в Бо.
Бо недоумённо моргнул, а потом грустно улыбнулся.
-Я уже два года вне группы...
-Эй, убери руки от моего друга! - возмутился Го.
-О! А ты басист "Megamasso" ! Мо... Ро...
-Го! - взорвался басист.
-Чего ты орёшь? - поёжился Мияви и дружески обнял Бо, - Слушай, чувак, у меня есть друг, ему как раз нужен гитарист. Я думаю, что ты ему подойдёшь, я понимаю, что ты уже давно не играл... Но ситуация - кризис!
-Оставь его в покое! - вмешался Го.
-Всё в порядке, Го-сама, - мягко улыбнулся Бо.
"Я счастлив, что моя мечта сбылась, и мой любимый так нежно заботится обо мне. Я почти благодарен Рёхею за то... Что он сделал со мной, но... Я не могу позволить моему любимому постоянно опекать меня, также как и Мику..."
-Я ушёл из группы, потому что не мог быть постоянно ребёнком, которого все опекали, - поднял глаза на Мияви Бо, - если я смогу получить новый статус в группе твоего друга, то я согласен.
-Это готика, и вокалисту самому нужна няня, - хмыкнул Мияви.
-Тогда я согласен, - кивнул Бо.
-Ты уверен? - спросил Го.
-Да, - кивнул Бо, - ты такой нежный и заботливый, так тепло относишься ко мне и мне так хорошо с тобой, но я не хочу, чтобы я стал обузой для тебя...
-Этого не случится! - Го обнял Бо, - Никогда...
Мияви деликатно кашлянул.
-У Клахи концерт через пару недель, придётся обновить имидж.
Го и Бо синхронно недоумённо оглянулись на него.
-Что ты имеешь ввиду? - насторожился Го.
-Стиль готической лолиты. Ты видел Ману?
Бо вспомнил парня на стоянке. Он смотрелся как языческое божество, королева Тьмы, богиня ночи, но при этом парень, которого никто и никогда не сможет назвать трансвестистом на полном основании. Уж слишком гармонично смотрелась его одежда с его внешностью. От старших уборщиц Бо слышал о недавнем случае на концерте Клахи и сейчас вспомнил лицо Маны. То, что произошло, не сломило его. Гордая королева хранила молчание. Но не было ли это самообманом? Ведь, если он действительно любит Клаху, то насколько он, Мана должен бояться этого, чтобы так закрыться? Действительно ли он такой или это всего лишь маска? Трудно сказать... Но... "Личное? Уже нет..."
-Я сочту честью косплеить его стиль, - кивнул Бо.
-Тогда вперёд!
-О чём ты? - спросил Го.
-За концертными шмотками! А я пока звякну Клахе...

Рёхей открыл глаза. На часах был час дня. Рыженький гитарист оглянулся на Инзарги. Лицо вокалиста было довольным даже во сне. Рёхей глубоко вздохнул, вспомнив Ману. Задница болела, поэтому вокалист до неё не добрался. Но Рёхей был вынужден ему отсосать. Это было немного странно, но... Инзарги был наивным и глуповатым, поэтому его можно было использовать как щит без особой опаски, а то, что за это придётся заплатить... Это нюансы... Любовь... Это странное чувство никогда не было ему, Рёхею, знакомо... Хотелось отомстить Мане, но... Рёхей глубоко вздохнул и откинулся на подушку, посмотрел в потолок. Надо бы... Но... Невообразимо страшно... Но можно было отыграться на человеке, которого Мана любил... Рёхей вспомнил недавний концерт Клахи и коварно улыбнулся... Кто мог бы помочь в этом? Тот, кого местные журналисты прозвали "золотистая шоколадка"... Юки... Рёхей потянулся за телефоном...

Из-под тяжёлой руки молодого охранника с усилием вынырнул Мана. Длинные распущенные волосы делали его похожим на ундину. Мана оглядел стандартное лицо паренька. "Какой брутальный, какой мужественный, какой храбрый... для уке..."
-Эй, mon cheary, мне пора работать, да и тебе тоже. Спасибо за весёлую ночь. Прощай...
Охранник испуганно открыл глаза, посмотрел на великого любовника и перечить не стал, а быстро соскочил с постели, схватил шмотки и выбежал из квартиры, осторожно хлопнув дверью. Мана встал с постели и отправился в душ.
-Сегодня у меня настроение побродить босиком по бездорожью, - прошептал он, и бестрепетная вода заглушила человеческое откровение...
Телевизор сонно шуршал. Мана плюхнулся в кресло с полотенцем на голове. Ничего не хотелось. Внезапно его внимание привлекли новости, и он сделал погромче. Интервью с Клахой.
-Сегодня вокалист "Reincarnation" Клаха обрёл новый состав. В этом ему помог суперзвезда Мияви, который собрал для него различных музыкантов. Это ех-басист "D" Рена, ех-ударник "L'Arc~en~Ciel" Сакура и ех-гитарист "An cafe" Бо. Последний сразу же стал объектом фан-сервиса среди фанатов. Разношёрстный состав приобрёл стиль звучания вижуал-готик, и некоторые критики сравнивают Бо с Теру, вокалистом распавшейся группы "Noir Fleurir", однако, многие говорят, да и сам Бо этого не отрицает, что он косплеит Ману...
-Sacre nom! - с чувством выругался Мана и погасил телевизор.
Гитарист раздражённо вскочил, скинул халат и принялся кружить по комнате в поисках одежды. Он уже давно отказался от стиля готической лолиты в его первичном кавайном варианте, однако готическая лолита времён "Gardeniа" неминуемо должна была вернуться. Хотя бы как образ, который сможет опознать Клаха. Всё-таки есть то, что никогда не меняется... Мана приколол к белой сорочке букетик фиалок. Накинул пелеринку. Может быть это и мягкий образ, но вот факт, все лолиты сущие стервы. Мана накрасился, мягко улыбнулся зеркалу, как будто снова позировал фотографу, уложил волосы и выбежал из квартиры. Для того, чтобы подобраться к Клахе, он, Мана, может использовать этот образ, который очаровывает всех. А когда они останутся вдвоём, он наконец сможет сказать ему то, что давно собирался. Он... Настоящий... Человек...
Покоя не давал Бо. Неужели он собрался отнять у него, Маны, Клаху? А как же Го? Но фан-сервис захватывает... Тот факт, что Клаха выгнал Юки, говорил о многом. Возможно, он решил вернуться к нему, Мане, но... Почему же тогда не позвонил? Куда идти? Где искать любимого? Какая разница? Главное результат. Однако сегодня Мана надел платформу пониже. Мало ли где ещё придётся лазить?

В квартире стоял затхлый запах. Уже несколько недель её обитатель не раскрывал окна и шторы, а лежал в постели, ожидая звонка или смерти. Или того и другого. Вот почему, когда раздался телефонный звонок бледная рука с короткими пальцами жадно схватила трубку и приставила её к уху. Но зазвучал совершенно не тот голос, который ухо хотело услышать, рука заколебалась. Появилось желание повесить трубку на её же собственном телефонном шнуре, но роковое имя, произнесённое незнакомцем, остановило руку на пол пути и придавило к уху, так, что то покраснело.
-Здравствуйте, Юки-сан, - проговорил Рёхей, - у меня есть разговор о Клахе и Мане.
-Я слушаю.
-Как насчёт того, чтобы отомстить Клахе?
-Зачем тебе это, мальчик?
-Я хочу отомстить Мане, а так как Клаха его возлюбленный, я сделаю ему больно, причинив вред Клахе. Недавно Мана изнасиловал меня... А я и вы можем сделать это с Клахой, тогда мы оба достигнем своей цели - достанем Ману...
Короткие пальцы побелели от напряжения.
-Как тебя зовут?
-Я Рёхей.
Предложение достать Ману было довольно соблазнительным, но шанс помириться с Клахой был ещё соблазнительней.
-Хорошо, мальчик, приезжай ко мне... - короткие пальцы повесили трубку, а затем безумно начали набирать смс. Юки ни на минуту не сомневался, что Клаха бросит трубку и не станет слушать...

Клаха посмотрел на зазвонивший телефон. Бо поднял на него глаза. Го, сидевший в уголке студии, подался вперёд. "Рёхей хочет изнасиловать тебя, чтобы добраться до Маны... Он подговорил меня. Я сделал вид, что согласился. Это смс - знак моей любви к тебе. Дай мне шанс, Клаха. И я убью этого мальчика. Ради тебя. Дай мне шанс... Пожалуйста..."
-Кто такой Рёхей? - спросил Клаха.
-Мой ех-лидер, - пожал плечами Го.
-Его стоит бояться?
Бо и Го переглянулись. Бо неуверенно сделал шаг вперёд, нервно поправил волосы. Клаха поднял глаза на Бо. Гитарист был одет в длинное чёрное платье романтического стиля и чёрные ботинки на высокой платформе. Почти белые волосы были подвязаны чёрными ленточками.
-Рёхей - страшный человек, который ни перед чем не остановится. Только вот есть один человек, который наказал его...
Сакура мрачно прищурился и задумчиво потёр подбородок.
-Мана, - договорил за Бо Го.

Юки посмотрел на пришедшую смс-ку. "Есть дороги, по которым дважды не ходят. Мне жаль тебя, я надеюсь, что ты найдёшь кого-то кого сможешь полюбить и кто сможет полюбить тебя. Спасибо тебе за всё. Прощай..."
В дверь постучали. Юки поднялся и открыл дверь, жадно втянул Рёхея в квартиру.
-Я согласен. Ты уке или семе, мальчик?
-Я Рёхей.
-Понял... Скрепим обещание.
Рёхей недоумённо протянул мизинец, но Юки улыбнулся.
-Я знаю другой способ. Не бойся, я уке...
Ех-басист закрыл дверь.

Стемнело. Бо собирал гитару в чехол. Клаха читал текст новой песни. Её сочинил Бо, поэтому вокалисту было очень интересно.
-Го-чан сегодня придёт?
-Не-а, он ищет работу, сегодня ужинает с директором модельного агентства, - смахнул чёлку Бо, покачав головой. Гитарист был одет в чёрное короткое пышное платье и чёрные ботинки на платформе.
Бо надел перевязь чехла.
-Хороший текст, - Клаха вернул Бо листок бумаги, - ты напишешь музыку? Или я сам?
-Лучше вы, семпай, я ещё не слишком хорош в готической музыке. Боюсь сделать нечто попсовое. Но я слушаю записи Маны, так что делаю успехи в постижении! - улыбнулся Бо.
-Хорошо, спасибо! - Клаха сложил лист вчетверо и сунул в карман плаща, - До завтра, Бо-кун, я позвоню и сообщу, как проходит написание. Текст романтичный, по-моему, ты писал о Го, не так ли?
-Да, - честно кивнул Бо, - но ведь из смысла неясно о мужчине это или о женщине?
-Да, абстрактно о чувствах, - согласился Клаха и продекламировал:
"...И тяжкий грех, и цепи тьмы,
И жаркий шёпот ночи...
Всё это пережили мы.
Скажи мне чего хочешь..."
-О, семпай, вы схватываете налету! - засмеялся Бо.
-Многолетняя практика, - улыбнулся Клаха, - пока!
-До свидания! - поклонился Бо.

Спускались сумерки, было прохладно. Рёхей поднял ворот куртки. От дыхания вился лёгкий парок. Вокалист поднял глаза на стоявшего рядом ех-басиста. Юки отрешённо смотрел вдаль. Откуда-то оттуда должен появиться Клаха. Если он будет один, то его ничего не спасёт. Они будут жестоки, но оставят его в живых, чтобы Мана смог узнать об этом. И когда Мане будет больно, они наконец будут счастливы... Рёхею даже пришло в голову остаться с Юки. Ех-басист, изголодавшийся по яою, оказался очень горячим и порывистым, хотя Рёхей вспомнил одну вещь. Когда действие подошло к кульминации, Юки крикнул имя, того, кого очень любил... Имя, которое он больше никогда не будет кричать долгими ночами... Разве только в холодную ночную пустоту... Рёхей опустил глаза. Насколько нужно быть поглощённым отчаянием, чтобы пойти на такое... Причинить боль тому, кого так горячо любишь... Рёхей прикоснулся к пластырю на разбитой скуле, из-за которого пришлось отложить несколько фотосъёмок.
Внезапно Юки вздрогнул, побледнел и сделал дрожащий шаг вперёд. Прикоснувшись к руке Рёхея, ех-басист проговорил:
-Вот он!
Рёхея посмотрел туда, куда указывал Юки.

Известие от Юки немало встревожила Клаху, но уверенность, подаренная Хайдом и Мияви, не покидала вокалиста. Великий панк приходил каждый день, подогревая её жарким речами, сопровождаемыми междометиями и нецензурщиной. Именно поэтому Клаха, будучи уверенным, что ему нипочём справиться в борьбе с эксцентричным рыженьким мальчиком-принцессой и бывшим любовником со внешностью унылого и грустного клоуна, двинулся к плохо освещённому переулку. Только ему было невдомёк, что борьбы может и не быть...
Из здания студии вышел Бо, махнул рукой на прощанье и пошёл по улице. Сакура и Рена уже давно ушли. Они пошли домой к Рене смотреть какой-то концерт "D". В приподнятом настроении, находу сочиняя музыку к новой песне, Клаха вошёл в переулок, почти прошёл до конца вдоль длинного забора, как вдруг метко брошенный булыжник разбил единственный, тускло светивший фонарь, и цепкие руки с короткими пальцами схватили Клаху за руки, заломив их, и не давая двигаться, а маленькие, но тем не менее очень сильные кулаки стали бить Клаху по всему телу. При свете луны, вышедшей из-за туч, мелькнуло грустное лицо Юки и грязная улыбка незнакомого рыжего паренька, так чем-то неуловимо напоминающего Ману... Как карикатура... Рёхей повалил Клаху на землю и принялся избивать ногами. Ни единый мускул не дрогнул на лице Юки, только смертельная бледность покрыла лицо холодной испариной, и губы стали очень сухими, поэтому он то и дело облизывал их. Из кармана Клахи вылетел листок белой бумаги, но Рёхей и Юки не обратили на это внимания.
Колючий холодный ветер сквозняка закоулков, скрип рвущейся ткани сорочки и пыльный асфальт, пахнущий пивом, рвотой и... кровью... Это было последним, что помнил Клаха, прежде чем потерял сознание...

Бо внезапно остановился, похлопал себя по карманам.
-Ой! Я забыл отдать Клахе ключи от комнаты студии! Как же он завтра войдёт?! - гитарист бросился обратно, всё ближе приближаясь к страшному переулку...

Мана устало присел на обочину. Весь день был потрачен впустую. Клаха был буквально неуловимым. Он переехал в другую квартиру. Сменил студию, в которой работал. Продюссера. Даже парикмахера. Хорошо хоть, что вездесущие, сердобольные уборщицы в прежней студии, разжалобились историей любви и поведали новый адрес. Теперь Мана заметно нервничал. Время позднее, Клаха уже мог уйти, да и если они встретятся... Как сказать Клахе всё сразу, чтобы тот понял и не испортил какой-нибудь неосторожной фразой всё впечатление, не сбил настрой...

Внезапно Мана увидел, как беловолосое существо с гитарой, бьющей по коленям, нырнул в переулок. Этого человека Мана узнал бы повсюду, поэтому быстро встал и пошёл за ним. Может быть Бо знает, где сейчас Клаха?

Когда Клаха потерял сознание, Юки нерешительно замер.
-Он мёртв?
-Да нет, - раздражённо мотнул головой Рёхей, - жив, просто без сознания. Нам же лучше. Он не сможет защищаться, когда мы будем его насиловать.
-Ты его так сурово избил... - словно не слыша последних слов, продолжил Юки.
-Помни о мести Мане и забудь о своей любви. Если костёр больше не нужен, зачем подбрасывать в него дрова? - проговорил Рёхей и стянул с Клахи кожаные брюки, обнажив тело в белых плавках с медвежатами.
-Какой идиотизм! - фыркнул Рёхей.
Юки прижал руку к сердцу. Эти плавки он сам подарил Клахе, ех-басист нерешительно посмотрел на Рёхея. Рыженькая принцесса нагло и грязно улыбался.
-Ты прав, это идиотизм! - кивнул он.
Бо увидел, как двое парней впереди приподняли обездвиженное тело и сдёрнули с него нижнее бельё. Один из них уже принялся, до боли знакомым движением, задирать свою юбку. Тусклый свет луны осветил лица насильников и жертвы, и сердечко Бо забилось как сумасшедшее.
-Отойдите от моего семпая! - крикнул Бо, подбегая. Он сдёрнул гитару с плеча и ударил ею ближайшего парня. Которым оказался Рёхей. Следующим оказался Юки.
-Бежим! - испуганно крикнул ех-басисту Рёхей, ошарашенный неожиданным нападением. Он сразу узнал Бо и теперь не мог понять, как то хрупкое создание, которое он с таким наслаждением изнасиловал несколько недель назад, может быть таким яростным. Бо был похож на котёнка, у которого оказались и когти, и зубы. Боль от удара электрогитарой по заднице, которым его щедро наградил Бо, отбил всякую охоту к нападению, и Рёхей бросился бежать, даже не умудрившись надеть свои собственные, спущенные для изнасилования, трусы. Увидев, что Рёхей убегает, Юки решил последовать его примеру и тоже дал дёру.
Нужно было привести Клаху в чувство, поэтому Бо осторожно перевернул вокалиста на спину и принялся делать искусственное дыхание.
Мана заметил Клаху, лежащего на асфальте, и Бо, сидящего возле него. Подойдя ближе, он увидел, что Клаха обнажён и избит, а Бо сидит рядом с ним и целует, а неподалёку лежат ключи, гитара и листок бумаги.
-Так ты сэме, малыш? - холодно спросил Мана.
В безуспешных попытках привести вокалиста в чувства, Бо не слышал, как Мана подошёл, поэтому от неожиданности вздрогнул и, оторвавшись от губ Клахи, сел на асфальт.
-Ты сэмейный садо-мазёр?! - спросил Мана.
-Я не...
-Отвечай на вопрос! - взорвался Мана, - Так ты действительно встречаешься с моим Клахой?! Фан-сервис стал реальностью?! Ключи от квартиры и любовное письмо?! - Мана поднял листок, пробежал глазами по тексту и отбросил его в сторону, - Как ты мог?!
"Этой ночью ты со мной единым духом,
Непорочный и чистый как аратория.
Пусть земля нам будет пухом,
Но до тех пор мир любви - наша территория!"
-продекламировал Мана, задыхаясь от гнева, - А я отомстил за тебя Рёхею! Я позволил появиться второй готической лолите! Это твоя благодарность?! А как же Го?! Или вы втроём?! Убью! - Мана бросился на Бо, - Клаха может быть только моим! Потому что я люблю его! Ты труп, малявка!

Клаха брёл по пустынной дороге. Было темно и холодно. Внезапно он увидел на придорожном камне сидящего парня с длинными каштановыми волосами в серебристом костюме. Почувствовав взгляд Клахи, незнакомец оглянулся на него и мягко улыбнулся.
-Тебе ещё рано идти по этой дороге, Клаха.
Лицо парня показалось смутно знакомым. Клаха вспомнил.
-Ками! Ты Ками, ударник Маны?
-Да, это я, - улыбнулся ударник, - ты на грани смерти, но ты должен вернуться, иначе...

Мана схватил Бо за горло и прижал к стене. Бо, так и неуспевший произнести ни слова, хрипел, задыхаясь. Ноги гитариста судорожно болтались.

-...может погибнуть кто-то невинный, кто-то, кто спас тебя, отогнав зверей, что грызли твоё тело... Ты никогда не простишь себе этого, ведь убийцей станет тот, кого ты очень любишь... - Ками погрустнел, - Какая ирония судьбы, я вынужден спасать человека, который меня погубил, но... Я не чувствую злобы и жажды мести. Это удел живых. И злых духов. Я простил Ману. Поторопись, Клаха, иначе может быть слишком поздно...
-Да! - кивнул Клаха и бросился обратно, к свету...

-Я так люблю Клаху! - Мана не заметил, как слёзы потекли по его лицу, размазывая тушь, - Он должен быть только моим! Потому что я не хочу оставаться один... Мне нужен человек, который был бы рядом со мной...

Клаха открыл глаза и бросился к Мане и Бо, спотыкаясь, запутываясь в штанах и трусах. Тело болело.
-Я так люблю Клаху... - словно безумный повторял Мана, всё крепче сжимая тонкую шейку молоденького гитариста.
-Оставь Бо в покое! Меня только что чуть не изнасиловали Рёхей и Юки! Он им помешал и спас меня! Именем нашей любви, умоляю тебя прекратить! Стань же ты человеком, чёрт возьми! Мана!
Смысл слов не сразу дошёл до Маны.
-Это ты... - он ослабил хватку, отбросил Бо, занёс руку, чтобы ударить Клаху и замер.
Алые круги перед глазами медленно рассеивались. На мгновенье туча скрыла луну, а потом вновь обнажило. Бо увидел замершего Ману и хрипло дышащего Клаху, у которого, видимо, были сломаны пара рёбер, потому что он держался за бок. Между пальцев вокалиста текла кровь.
-Что? - недоумённо спросил Мана.
-Если ты меня любишь, то стань человеком! И веди себя по-человечески, а не как избалованная кукла!
-Я не кукла! - вздёрнул носик Мана, уже приготовившись обидеться, - Это все вы - мои куклы!
-Я и Гакт больше не твои марионетки, мы не куклы, с которыми ты можешь делать всё, что хочешь! Мы люди! Хочешь стать нам равным, перестань быть куклой собственной маски. Я люблю не готическую лолиту, чёрт возьми! Я люблю человека, которого все зовут Мана! И только его!
Мана рухнул на колени.
-Сделай меня человеком! Прошу тебя! Я так хочу быть человеком... Настоящим человеком... Я так хочу, чтобы меня любили... По-настоящему...
Клаха тяжело бухнулся на колени и достал из кармана плаща белый платок, вытер лицо Маны от косметики, потянул завязки шёлковой антрацитовой пелерины, тотчас скользнувшую по плечам Маны, опустившись на асфальт; высвободил тяжёлые чёрные волосы от заколок, которые мягкими волнами тотчас спустились на спину и грудь гитариста. Заколки брызнули в разные стороны, блеснув серебристыми каплями при свете луны, так похожими на слёзы... Нежно провёл по щеке Маны израненной рукой.
-Вот теперь ты такой, каким я тебя люблю...
Мана обнял Клаху.
-Клаха... Родной мой...
Взгляд Маны скользнул вниз.
-Клаха...
-Да?
-У тебя трусы с медвежатами.
-Да? - недоумённо проговорил Клаха.
Бо рассмеялся. Мана недовольно взглянул на него. Бо закрыл рот ладошкой.
-Молчу, молчу! - испуганно пробормотал он.
Мана экцентрично прищурился, а потом неожиданно добро и тепло улыбнулся.
-Извини меня за попытку твоего убийства, Бо-сан! Что произошло?
-Рёхей и какой-то парень пытались изнасиловать семпая. А я вдарил по ним своей гитарой! Хорошо, что гитары делаются с запасом прочности! Не то что задницы, почки и черепа насильников! Ключи от студии, а стихи, - Бо подобрал листок, - я посвятил Го, это будет песня, Клаха-семпай напишет музыку.
-Спасибо за то, что спас меня, - кивнул Клаха.
-Всегда пожалуйста, семпай! - кивнул в ответ Бо.
-Хочешь я тебя усыновлю, Бо-сан? - мягко спросил Мана.
-Ммм, спасибо, Мана-сан, - Бо задумчиво потёр горло, - я подумаю об этом.
Мана понимающе и грустно улыбнулся, а потом обратил внимание на Клаху.
-Клаха...
-Да, Мана?
-Я хочу, чтобы ты прекратил носить такое бельё.
-Ладно, - улыбнулся Клаха, внезапно поморщился от резкой боли, схватившись за бок.
Последнее, что Клаха помнил, было бледное, встревоженное лицо Маны и его взметнувшиеся волосы, когда он резко повернул голову к перепуганному Бо и проговорил: "Скорую! Быстрее!" "Как красиво!" - подумал Клаха, протянув руку, чтобы прикоснуться к волосам Маны, но рука почему-то не смогла дотянуться до них. Клаха так и не понял, что падал, пока ни почувствовал знакомый запах асфальта, аромат чьих-то слёз и ни погрузился во тьму...

Клаха открыл глаза. Рядом сидели Мана и Бо. За спиной Бо стоял Го. Увидев, что он очнулся, они оживились.
-Семпай! - вскочил со стула Бо.
-Любимый, - улыбнулся Мана.
-Клаха-сан!
Клаха огляделся. Он был в больнице. В комнату вошёл врач с розовато-чёрно-белой шевелюрой, похожий на лемура, взобрался на стул с ногами, как L, с пятнами крови на белом халате.
-Пациент открыл глаза, значит, пацент жив. Если пациент жив, значит, есть шанс, что он не умрёт, - затем врач внимательно изучил свой фотендоскоп, как будто видел его первый раз в жизни, а потом, подумав, обратился к Клахе, - хотите я послушаю ваше сердцебиение? Вдруг ваше сердце не бьётся?
Клаха нервно сглотнул.
-Нет, спасибо.
-Жаль, а то я давно уже не слышал сердцебиения... - вздохнул врач, - вам надо лежать, покой. Вечный... - мечтательно добавил врач, - ну или, во всяком случае, пока я не приду. Вы туго перебинтованы. Лежите, не дёргайтесь, а то вправленные рёбра порвут ваши лёгкие. До встречи! - на этой оптимистичной ноте врач вышел из палаты.
Бо сел обратно на стул.
-Оказалось, что Рёхей всё-таки опасен, я переоценил свои силы, - заметил Клаха, - если бы не Бо, не хочу представлять, что со мной было бы. Они с Юки могли сделать всё что угодно.
-Юки, это ваш бывший басист? - удивлённо поднял глаза Го.
-Да, и бывший любовник, если можно так выразиться. Я никогда не испытывал к нему ничего кроме жалости. Он хотел отомстить за то, что я оставил его, но у меня больше нет сил притворяться его кавалером. Мне нужен только Мана, - Клаха преданно коснулся руки Маны, лежавшей на Манином колене.
Мана нежно улыбнулся.
-Может сообщить в полицию? - проговорил Бо.
-Нет, - мотнул головой Мана.
-Почему? - глаза Бо расширились от удивления.
-Босенька, - наклонился к уху гитариста Го, - по этой же причине я не сообщил насчёт тебя. Журналисты сожрут с костями.
-Ой, - вздрогнул Бо.
-Они хотели отыграться на мне через тебя, - внезапно понял Мана, его глаза стали холодными как колючий, пронизывающий, зимний ветер, - они за это поплатятся. Рёхей и Юки.

В это время Рёхей проснулся. Рядом сопел Юки. Этой ночью Рёхей был готов пойти на изнасилование, но пришлось пойти на стандартный яой. Или как раз не стандартный. Это в зависимости от того, как относиться к Юки-уке. Рёхей относился в целом неплохо. Привыкший быть куклой, парень с голосом шестилетней девочки, он был идеальным любовником для Рёхея. Гитарист улыбнулся и погладил спящего по щеке.

Го неуверенно помялся.
-Нам пора ехать домой. Мы пробыли здесь всю ночь...
-Да, езжайте! - согласился Клаха.
-Я останусь, я не оставлю моего любимого на тихого врача-маньяка! - возразил Мана.
-Привет, чу-ваки, - довольно улыбаясь, проговорил вошедший в палату Мияви, - я взял отгул на студии на сегодня, так что я пригляжу за Клахой.
-Мияви-семпай ответственный, он присмотрит за Клахой-семпаем, - уговаривал Ману Бо.
-Присмотрит?! Вот этого я и боюсь! Мне Клаха нужен целым и живым!
-Да ладно! Я тут с таким врачом познакомился! Кстати, тоже музыкант, только параллельно и врач, - заметил Мияви, примостившись на стул.
-Похоже, вам всем жизнь Клахи параллельна, - тихо проворчал Мана, но всё-таки вышел из палаты, напоследок грустно улыбнувшись Клахе.
Бо и Го двинулись следом за гитаристом. Мияви шлёпнулся на один из стульев, внезапно что-то вспомнил.
-Кстати, Го, я видел рекламу, в которой ты снялся неделю назад! Теперь только и моюсь мылом с ароматом клубничных пирожных! - довольно улыбнулся Мияви, - Есть только одна проблема, чувак!
-Какая? - улыбнулся Го.
-После мытья так жрать хочется!
Мана и Бо улыбнулись.
-Го, если ты хочешь, то можешь пойти в мою группу вторым басистом! - проговорил Клаха.
-Вторым? Но такого же никогда раньше не было... - удивился Го.
-Когда-нибудь надо начинать, - улыбнулся Клаха.
-Псих^^, - одобрительно засмеялся Мияви, - классная идея! Ваще точняк!
-Я подумаю, - улыбнулся Го.
Бо поклонился на прощанье, и ребята вышли. Мияви проследил за тем, как закрылась дверь, а потом повернулся к Клахе.
-Слушай, приятель, а я похоже где-то не в курсах, пропустил. Расскажи мне всё, что произошло! Ещё подробней и откровенней чем на исповеди! - потребовал Мияви.
Клаха вздохнул, представив Мияви в одежде кюре, и принялся рассказывать.

Прошёл год.

Бо засмеялся.
-Го, а ты и вправду считаешь, что Мияви-семпаю понравится такой подарок?
-Насколько я могу судить о нём, он должен обрадоваться, - осторожно заметил Го, улыбаясь.
Уже три часа ребята находились в магазине, пытаясь выбрать подарок ко дню рожденья Мияви. И уже полчаса спорили. И не зря. Го держал на вытянутых руках малиновый пуловер с розовыми полосочками от груди до самого низа. Более сумасшедшей вещи найти было нельзя. Или можно было?
Бо восторженно завизжал, копаясь в полках.
-Смотри, смотри, смотри! Давай подарим ему галстук-бабочку! - Бо засмеялся, показывая Го жёлтую бабочку на резинке с крупными радужными блёстками.
-Трэш! - одобрительно поднял большой палец вверх Го.
-А что Гакту-саме?
-Хм, я совсем не знаю его, - подумал Го, - вот уж угораздило устроить двойную вечеринку по поводу дня рожденья обоих!
-Почему бы и нет? - насупился Бо, - Я столько всего слышал про Гакта! По-моему, он знает всех j-рокеров и j-попсёров! Кроме того, на наш завтрашний концерт придёт и Гакт, и даже Хайд.
-А это ещё кто?
-Понятия не имею, но Мияви-семпай сказал, что это "психоделический чувак"! Гакт и Хайд дружат.
-А? - многозначительно приподнял бровь Го, - ладно, Я не имею ничего против новых знакомых!
-Кроме того, они оба ветераны j-рока! - продолжил Бо, - Семпай сказал, что они нам обязательно понравятся!
-А кто ещё будет? - сдался Го.
-Шо, из " Alice Nine", Кай и Руки из "the GazettE". Они вместе с Мияви выступали на каком-то концерте. Мияви-семпай сказал, что они его друзья. Клаха-семпай, Мана-сан, Хайд-сан, Кёзи-сан, последний, кажется, был в первой группе Маны-сан. Кстати, Мана по секрету сказал мне, что появится на нашем концерте в качестве гитариста. Он не распускает "Moi dix Mois", но хочет поиграть на нашем концерте. Да, и ещё Кирито будет! Это вокалист "Angelo". Мияви-семпай сказал про него: "Псих^^!" Так, что давай поищем подарок для Гакта-самы!
-Тогда давай походим по магазинам ещё. До репетиции время ещё есть.
-Давай! - поддержал идею Бо.

читать дальше

Дети ревности.

Автор: Ждущая в темноте.
Стиль: слэш, флаф.
Пэйринг: Гакт и Хайд.
Предупреждение: здесь жуткое сочетание художественных выражений и просторечных.

"Я люблю, когда ты улыбаешься мне, когда твоё сердце стучится рядом с моим, но если твои глаза взглянут на другого, я убью тебя, ибо даже Каин убил брата за любовь Господа".

Вечер опустил сонный палантин тишины на обнажённое тело города. Гакт сидел в кресле и машинально щёлкал телевизор, обычно он не включал это страшное изобретение человечества, предпочитал японско-англо-русско-корейско-китайско-тайваньский словарь матерных слов. В нём смысла было больше, но недавно словарь одолжил Кё, собиравшийся поехать в Россию и хотевший общаться с русскими на их родном языке. Говорят, что после этого Кё написал песню. Поэтому Гакт сидел и смотрел телевизор. Ну, а что ещё было делать человеку, у которого одна книга на весь дом?
По телевизору было много некрасивых галдящих японок, красивые при ближайшем рассмотрении оказывались косплейщиками Маны. Гакта уже порядком это достало, и он уже собирался выключить ТВ, как наткнулся на хит-парад.
Хит-парад для j-rockerа это всегда интересно, посмотреть во сколько тебя оценили какие-то бездарные придурки... Хм, первое место, а они не такие уж бездарные...
-В заключение сегодня мы покажем вам фрагмент концерта L'Arc~en~Ciel с песней "Lover boy". Почему, собственно говоря, наш редактор её выделил? Хотите скажу? Хайд посвятил её своей большой любви. Он там такой мачо! - прощебетала молоденькая ведущая и наконец включила запись.
Гакт весь подобрался, напрягся и подался вперёд. Хайд смотрелся очень сексуально и раскованно. Не, ну конечно, для Гакта он таким является всегда, но всё-таки...
Так кому же маленький японец посвятил такую песню? Неужели ему, Гакту? Гакт отогнал эту мысль. Она была слишком сумасшедшей... Неужели... Последнее время Гакт и Хайд уже давно не встречались. Съёмки, концерты... Короче говоря... По телевизору начался какой-то стрёмный фильм. Почему стрёмный? Ну такой опытный семе ничего нового для себя не подчерпнул, а многое они делали неправильно... Однако, Гакт нашёл сейчас для себя нечто близкое. "Ревность - сестра любви, как люцифер брат ангелам". Да, Гакт по-прежнему верил Хайду, но осознавать, что сердце любого человека принадлежит кому-то ещё... Страшновато...
Ночь распростёрла свои крылья над домом. Гакт лежал на диване без сна. Время от времени он приподнимался и отхлёбывал из бутылки вина, которую держал в руке. Прибежала, семеня коротенькими ножками Бель, смачно выматерилась, оглядев нетрезвого хозяина, и убежала. Внезапно бутылка выпала из ослабевших пальцев, но Гакт не уснул. Он долго смотрел в потолок, бессвязно бормоча. Кажется, это было имя Хайда...
Утро задумчиво шагнуло в комнату жемчужно-стальным рассветом. Мягкий свет озарил неподвижное тело. Бледный Гакт с воспалёнными от бессонной ночи глазами поднялся и пошёл в ванную.
-Лучше бы я купил ещё одну книгу, - простонал Гакт, тщетно "взывая к дядюшке Ихтиандру".
Но с другой стороны книгу ещё можно было бы попробовать курить, но пить?! Протрезвев, Гакт отправился на кухню. С миской в зубах прибежала Бель. Она ткнулась влажным носом в ногу хозяина, культурно намекая, что неплохо было бы дать поесть. Гакт согласился с доводами собаки и открыл банку собачьего корма, вывалил его в миску, открыл банку пива и с наслаждением её выпил. В голове уже созрел зловещий план. Надо найти того или ту, с кем ему, Гакту, посмел изменить Хайд и повесить за собственные подтяжки на балконе. Если нет подтяжек, то за галстук; если нет галстука, то он, Гакт, пожертвует. Уже перебирая галстуки, Гакт внезапно одёрнул себя. "Да что это? Неужели я настолько эгоистичен?" - спросил он себя и тут же ответил: "Да!"
Вооружившись галстуком, Гакт отправился на студию, где по его данным должен был репетировать Хайд. Наверняка ОНО ошивается где-то рядом. Осталось только узнать кто, оно. Охранник на дверях безропотно пропустил Гакта. А вы бы захотели связываться с суперзвездой, вооружённой психоделическим галстуком, одетого в штаны от пижамы, белую рубашку, бусы и пару браслетов? Гакт прошлёпал босыми ногами до двери студийной комнаты, коснулся рукой дверной ручки и замер, прислушиваясь к голосам.
Хайд, ничего не подозревая, учил роль. Он решил исполнить роль в яойном мюзикле "Гамлет". В роли Офелии был Айви. И сейчас они тренировали роль. Сбоку на диванчике сидели: Юкихиро, Тетсу, Кен, Микару и Кей. Микару с наслаждением рассматривал Айви в белом кружевном платье. В отличие от всех присутствующих, ну разве что за исключением Кея, он один знал, что Айви не надел трусы на репитицию. Всё дело в том, что они ехали на встречу из дома Микару. И немного припоздали, увлёкшись, поэтому сборы прошли в суете, и ребята не сразу поняли, что забыли дома трусы Айви. Маленький басист даже вспомнил где. На люстре. Но люстра была дома. Увы. Хайд задумчиво запустил пятерню в отросшие русые волосы. Давно уже пора сходить к парикмахеру и навести красоту, но с тех пор, как Хайд перестал ездить к Гакту, он совершенно перестал за собой следить, даже бриться стал через раз. Каждый раз, когда он собирался позвонить возлюбленному, находилось множество причин, мешающих это сделать. Приезжая домой, Хайд падал без сил на постель и сразу засыпал. Лишь недавно включил ТВ и посмотрел рекламу. Там показывали Гакта, он рекламировал какой-то дурацкий телефон. Но он был обнажённым. Хайд почувствовал, что это зрелище ему приятно. В голове даже закопошилась каверзная мысль купить себе такой же мобильник. А потом написал одну очень интересную песню, которая была призывом к действию, совершенно ему, Хайду, несвойственная, дерзкая, но от того не менее приятная. Ещё тогда Хайд решил, что после съёмок мюзикла выпросит у Тетсу выходной. Месяц. Возможно поэтому своего партнёра по мюзиклу, который играл девушку, увидев, как тот счастлив, Хайд встретил с почти открытой неприязнью. Было завидно, что он не может быть таким же счастливым. Айви, ничего не понимая, насупился, надул губки и отказался играть. Но многопонимающие Тетсу и Кен, заговорщицки оглядываясь, отчего Микару и Кей, наслышанные об "экспериментах", с подозрением вытянули шеи, уговорили его. Айви вернулся, расплываясь в сочувственной улыбке и стал обращаться с Хайдом приветливо и терпеливо. За это он и поплатился.
-Ах, друг кавайный, любви пожар в сердце навечно, - заломив руки, продекламировал Айви.
-Везде обман, но целомудренный твой взгляд мне говорит, что ты не лжёшь, - отрешённо проговорил Хайд.
Гакт влетел в комнату. Не заметив сидевших сбоку парней, он, ни слова не говоря, бросился на Айви с галстуком. Айви взвизгнул, взбрыкнул ногами. При этом задралась короткая юбка, и Айви защеголял голым задом. Юкихиро упал в обморок. Микару взревел как дракон и бросился на помощь возлюбленному. Кей благоразумно отошёл подальше, почтя за благо, не рисковать здоровьем, оказавшись на пути у великого Микару. На самом деле исход битвы абсолютно не мог быть предрешён. С одной стороны огромный Микару, а с другой стороны потёртый жизнью Гакт, занимающийся боевыми искусствами.
Хайд был так потрясён, увидев своего возлюбленного в таком жутком виде посреди репетиции, что на некоторое время лишился дара речи.
-Почему ты пришёл? - наконец Хайд выдавил себя совершенно неуместную фразу, Хайд чувствовал, что это несколько несвоевременно, но ничего не мог с собой поделать.
-Я хотел увидеть тебя и узнать кто это Lover boy? Почему ты больше не приезжаешь? - измученно спросил Гакт.
Воспользовавшись, тем, что Гакт отвлёкся, Микару вырубил его. Гакт обмяк и упал лицом вперёд, похоронив под собой не успевшего отскочить Хайда. Айви бросился на Микару, заскочил ему на спину и принялся мутузить маленькими кулачками, истошно вопя.
-Что ты делаешь? Это же возлюбленный Хайда! Как ты можешь?!
-Я-то откуда знал?! Он же напал на тебя! - оправдывался Микару, закрывая лобастую голову от ударов Айви.
-Так ты меня защищал? - расплылся в улыбке Айви и обнял Микару, - Какой ты кавайный!
Микару поёжился от резкой перемены настроения возлюбленного. Кен усмехнулся.
-Хайд пашет как проклятый. Тетсу его совсем загонял.
-Я?! - Тетсу, пытавшийся в это время привести Юкихиро в чувства и почти этого добившийся, вскочил на ноги. Ударник опять рухнул в обморок.
-Вот Гакт и озверел... Да тут ещё и песня эта... - досадливо поморщившись, проговорил Кен.
-Словом, если Хайд не идёт к Гакту, то Гакт идёт к Хайду, - глубокомысленно заметил Кей.
Хайд ласково провёл по волосам лежащего парня, смахнув чёлку со лба Гакта.
-Когда я писал "Lover boy", я подумал, что неплохо было бы, чтобы эту песню услышал Гакт и предпринял бы активные шаги к действию. Я очень хотел его увидеть, но сделал что-то по-настоящему активное у меня не хватало сил. Я боялся его реакции. Мы не встречались уже несколько месяцев... - проговорил Хайд, опустив глаза.
Гакт резко открыл глаза.
-Так это была песня для меня! А я тоже стеснялся предпринять активные шаги к действию!
-Получается вы как два идиота едва не расстались из-за такой ерунды, "активные действия", можно подумать, что передо мной два уке! - фыркнув, хохотнул Кен, за что получил чувствительный толчок под рёбра от Тетсу.
-Неважно сколько вы не виделись: неделю, месяц или год, или десятилетие, или столетия, или тысячелетия... - Кей оборвал себя, задумавшись на фразами типа "миллионолетия" и "миллиардолетия" и "триллионолетия". Звучало как то не так, и он решил пока остановиться.
-Я полагаю, что ДИОсийский философ хочет сказать, что неважно сколько вы не виделись, главное, чтобы вообще увиделись, - завершил фразу Кен.
Микару задумчиво почесал затылок.
-А причём тут наш Айви?
-Я не мог поверить, что Хайд способен посвятить мне песню, - проговорил Гакт.
-И ты решил, что он посвятил её мне, ты - прелесть! - Айви подскочил к Гакту и прильнул к нему.
Микару ревниво взрыкнул. Айви кокетливо оглянулся и кавайно расплылся в улыбке. Кей успокаивающе обнял Микару, и дракон растаял как сливочное мороженое на коже девственного уке в поле в летний полдень.
Юкихиро пришёл в себя и сел. Тетсу, не заметив этого, отчаянно махнул рукой и, угодив бедолаге по затылку, опять вырубил его.
-Ладно, Хайд, я не желаю смертоубийства. Удушить Офелию галстуком слабо даже Шекспиру, - вздохнул басист.
-Ну это лишь подтверждает, что Гакт круче всякого Шекспира! - гордо засмеялся Хайд.
-Домой! В спальню шагом ма-а-арш! - рявкнул Микару, - Отложим репетицию!
-Мы можем потренироваться с другими партнёрами, - предложил Айви.
Микару и Гакт резко вскинули на Айви ревнивые голодные глаза
-Я же только предложил, - удивлённо захныкал Айви.
Юкихиро опять пришёл в себя и в этот раз умудрился увернуться от махающего в такт словам Тетсу. Правда, случайно попал под гитару Кена.
-Ой! Ваш ударник кажется устал, - заметил Айви.
-Дай, Юкихиро что-то сегодня много спит, - удивлённо согласился Кен.
-Авитаминоз, - в очередной раз выдал мудрёную фразу Кей.
-Нет, гитара и локоть, - заметил Гакт.
Тетсу и Кен переглянулись и, не сговариваясь, подхватили Юкихиро под руки и вытащили из студии.
-Пошли закупимся перегоревшими лампочками, - хитро прищурившись, предложил Микару.
-Ладно, - кивнул Айви.
Кей и Айви согласно вышли из комнаты. Гакт проводил взглядом голую задницу Айви. Не то, чтобы он жалел, но... Хайд резко поднялся.
-Тебе что зад Айви более важен чем я? - обиженно спросил Хайд.
-Нет, - честно проговорил Гакт со слишком невинными глазками, как будто всю свою жизнь Гакт был примерным семинаристом в "воскресной" школе.
Очутившись в доме, ребята, не сговариваясь, пошли в спальню. Бель, которая было выбежала с миской зубах. Увидев чихающего вокалиста, Бель решила, что открыть банку консервным ножом пара пустяков и убежала.
-Так на чём мы остановились? - нетерпеливо, дрожа от возбуждения, спросил Хайд.
-Ммм, кажется на этом, - Гакт улыбнулся и поцеловал Хайда.
Парни мягко опустились на постель...
Шторы на окне залились розовой зарёй. Солнечный лучик скользнул с подоконника на лица спящих.
Любить так сложно, а расставаться так легко, но тот, кто боится сложностей, не достоин того, чтобы его любили.

читать дальше

"Дети луны".

Посвящается Гакту, Хайду, за то, что они были, есть и будут. А также Енотик, за то, что мне о них известно.

Автор:Ждущая в темноте.
Стиль: слэш, флаф.
Пэйринг: ну а как вы думаете?

"Маллепа не вне нас, а внутри..."

Волны били о берег. Гакт, засунув руки в карманы белого плаща, задумчиво смотрел вдаль. Темнело. Внезапно Гакт услышал, как мелкие камешки гальки зашевелились, раскатываясь под чьей-то ногой, и он сразу узнал мягкую поступь маленького японца.
-Что-то случилось, Хайд? - спросил Гакт, оборачиваясь.
Хайд улыбнулся и развёл руками.
-Как ты меня всегда узнаёшь?
-Твою лёгкую походку трудно не узнать, - улыбнулся Гакт.
-Ты сегодня в хорошем настроении, - Хайд засунул руки в карманы и поравнялся с Гактом.
-Зачем ты пришёл?
-Съёмочная группа завтра утром уезжает, мы ведь сняли заключительную сцену фильма, - потянулся Хайд.
-Значит, это конец? - спросил Гакт, в его холодном и невозмутимом голосе сквозило напряжение.
-Для фильма конец, а для нас только начало, - улыбнулся Хайд, закуривая, - Будешь? - протянул вторую сигарету Гакту.
-Ты эгоист, - упрекнул парня Гакт, - всегда сначала себе...
-Не всегда, - улыбнулся Хайд и обнял Гакта.
-Я не в том смысле, - покраснел Гакт.
-Кто сегодня сверху? - спросил Хайд, потянув за ворот плаща, он заставил Гакта наклониться и жарко поцеловал.
-Мне всё равно, - недовольно дёрнул плечом Гакт.
Плащ сполз.
-Какое совпадение, мне тоже, - усмехнулся Хайд.
-Значит, как обычно, по очереди... - сделал для себя единственно верные выводы Гакт.
-Пошли в мою машину, - неохотно оторвавшись от губ Гакта, жарко прошептал Хайд, - она больше чем твоя.
-Жаль, только машина, - пробомотал под нос Гакт.
-Что ты сказал? - не разобрал Хайд.
-Ничего, Хайд, - улыбнулся Гакт.
Две фигуры, высокая, в белом плаще, похожим на купальный халат, и маленькая, в красной куртке, еле слышно скользя по гладкой, чуть влажной, гальке, побежали в сторону сворачившегося лагеря. Чуть не задев молчаливую актрису, игравшую Ие-чье, так привыкшую молчать. Гакт понял, что она уже даже не доказывается об их отношениях. Она точно о них знает.
И пусть в кино и наяву они были самыми любимыми для неё мужчинами, но она никогда не смогла бы заполучить хотя бы одного из них. Сначала это раздражало, а теперь, она чувствовала только лёгкую зависть к чужому счастью, нет, такая любовь не должна закончиться так просто. Два влюблённых в друг друга эгоиста...
Это началось несколько месяцев назад. Гакт появился на съёмочной площадке, как всегда окружённый неким ореолом тайны. И несмотря на то, что на концертах "Malice Mazer", он показывал себя чуть ли не через рентген. Все могли насладиться видом его задницы, упругих ягодиц, активно шевелящихся под обтягивающими кожаными штанами с расстёгнутой пуговицей. Казалось, что он отдаёт себя всего, но... Холодные глаза кумира миллионов лишь насмешливо осматривали восторженную толпу, показывая, что тело далеко не всё, что есть в этом человеке. Мана, обнимавший его на сцене, для показухи, никогда не смог бы согреть его сердце. Человек, который любит себя, как Гакт, сможет ли он найти человека, который сможет его понять... Холодная улыбка, равнодушный взгляд. После ухода из группы он рассчитывал, что Мана приползёт на коленях и будет умолять вернуться. Не тут-то было. Мана слишком любил себя... И чувства Гакта увяли подобно нераспустившимуся бутону цветка. Он всегда чувствовал, что ему необходим тот, кто сможет его любить так, как он сам любит себя. Ему нравился добрый и прямолинейный Ками, который всегда сочувствововал ему. Но он был другом, и как они ни старались притвориться, что всё хорошо, но они никогда не могли стать полноценной парой. Мана про всё знал и лишь усмехался, словно знал, что Гакт никуда не денется от него. Когда Ками умер, пустота в сердце достигла пика. Продолжать жить так дальше было невозможно, и Гакт объвил прессе, что уходит из группы. Он, ехидно улыбаясь про себя, представлял лицо Маны, когда тот читал утреннюю газету, где на первой полосе было сказано, что Гакт уходит из "Malice Mazer" навсегда. Наверное, поэтому он и принялся за сольную карьеру, чтобы не давать Мане забыть про себя... После ухода из группы у него было несколько нашумевших романов с разными женщинами и мужчинами из числа его фанатов. Но они никогда не понимали его. А Гакт в этом нуждался. Тяжёлое детство, попытки доказать родителям, что он самый лучший, давали о себе знать. Гакт откровенно страдал, жить становилось скучно и бессмысленно. Новые победы среди музыки, секса и фотосессий не приносили того удовлетворения, которое могла дать только любовь... В общем-то, со временем Гакт понял, что Мана не смог бы его понять, потому что никогда не любил никого кроме себя, и понял, что ему необходимо встряхнуться. Привыкать к жизни без Маны. В какой-то степени ему было жаль Клаху, доброго молчаливого парня, попавшегося в сети Маны. Да, встряхнуться было совершенно необходимо. Наверное, именно поэтому он принялся писать сценарий к фильму, в котором не будет ни Маны, ни даже его подобия. Он нашёл режиссёра. Ему предложили актёров, которых он почти не раздумывая сразу определил на роли. Неважно, кто... Неважно, как... Но он не позволит Мане терзать его сердце. Ками никогда не одобрил бы этого... Да, он начнёт жизнь с чистого листа. Да, он снимется в новом фильме, в котором не будет места для Маны. Как и в его сердце.
Маленького светловолосого японца Гакт заметил сразу. Хайд был необыкновенным. Гакт привык, что все сразу вешаются ему на шею, пытаются залезть в штаны... Хайд сделал шаг навстречу, насмешливо улыбнулся, прищурив удивительные глаза, в его взгляде всего было намешано, не разобрать, но прежде Гакт никогда не видел ничего подобного, закурив сигарету, обдавая Гакта тонким ароматом вишни, Хайд протянул руку и сказал:
-Будем работать.
Гакт тогда ему не поверил. Не мог представить, что не интересует "маленького японца". Так он окрестил его про себя с первых минут знакомства. И они работали. Как всегда, Гакт старался доказать всем, что он самый лучший, он делал все трюки, какие ему говорили, выставлял себя кретином, там где это было нужно и героем там, где это смотрелось наиболее выгодно. Хайд даже не смотрел в его сторону. Вскоре Гакт к этому привык, но тем самым маленький японец сам привлёк внимание его, Гакта. Это стало похоже на гляделки Сё и Ие-чье.
Гакт никогда ни придавал значения снам, но однажды ему приснился сон. Очень странный сон. В нём был Мана. В фиолетовом платье он стоял рядом с Юки. Добродушный гитарист был одет в длинный камзол. Рядом стояла ведущая в чёрной сутане. А неподалёку Кёзи и Клаха. Тот, кто пришёл на его замену был похож на готического аристократа. Но он не был пафосным или вычурным. Казалось, что Клаха не играет рыцаря, он такой и есть. Мана, размахивая руками, продефелировал по сцене и... внезапно резко присел, споткнувшись. Он смог выдать это за замысел, но в этом сне Гакт смог заглянуть в глаза Маны. В них сквозила уязвлённая гордость, его, до боли знакомое высокомерие и самолюбие. Клаха, не медля ни мгновения, подал Мане руку. Мана сумел подняться, кокетливо прижался к Клахе, кивнул и оттолкнул своего несчастного рыцаря, сыграв чувство стыда, на деле ему никогда не знакомое. Гакт узнал это наигранное кокетство и некий французско-японский шарм готической лолиты. А потом Гакт увидел Ману в гримёрке. Гитарист подошёл к Клахе, нагнувшемуся за водолазкой, и обнял сзади. Вокалист испуганно замер, медленно выпрямляясь. Мана грубовато-бархатистым низким голосом сказал:
-В этой позе ты мне нравишься больше...
-Мана-сама... - неуверенно начал Клаха.
Гакт почувствовал испуг Клахи, как свой собственный. А ещё он понял, что Клаха собирается отказать Мане и почувствовал некоторое облегчение. Не потому что ревновал, а потому что не хотел, чтобы этот тихий чистый мальчик стал бы таким же как он сам.
Мана резко толкнул Клаху на диванчик в углу гримёрки и навалился на него сверху всем телом. Попытался поцеловать, но Клаха молча отвернулся. Мана взял Клаху за подбородок и повернул лицом к себе.
-Харуна-тян, разве ты не хочешь меня поцеловать? Многие мужчины отдали бы свою душу за то, чтобы провести со мной хотя бы час...
-А Гакт? - высвободив голову, Клаха посмотрел Мане прямо в глаза.
-Гакт слишком любил себя, - неторопливо проговорил Мана недовольно, - мне не нужна любовь, я хочу лишь покорности. Я не хочу тратить себя на какие-то мелочные чувства. Я люблю лишь себя, потому, что только такая любовь бывает искренней. И она никогда не бывает безответной. В отличие от всех прочих видов любви. Ну что, ты меня поцелуешь, или так и будешь смотреть, импотент несчастный?
-Нет, Мана-сама, я всегда восхищался вами, но вы всегда были для меня лишь кумиром, которым надо восхищаться издали...
Мана резко поднялся и отошёл к зеркалу. В полуобороте оглянулся.
-Ты действительно так считаешь, Клаха?
Не заметив подвоха, Клаха кивнул.
-В таком случае, "Malice Mazer" пришёл конец.
-Что вы такое говорите, Мана-сама?! - вскочил Клаха.
-Я создам другую группу, группу моих сексуальных кукол, - усмехнулся Мана, обернулся, - ты всего лишь невинный рыцарь, - вспомнив инцидент на программе, сказал гитарист, а потом, помедлив, продолжил, - который не хочет стать рабом, глупец! - хмыкнул Мана и, вздёрнув носик, вышел из гримёрки.
Клаха рухнул на злополучный диванчик и уронил голову на руки. Сон погас, будто кто-то задул свечу. Гакт открыл глаза. С берега доносились звуки сямисена. Съёмочная группа развлекала себя как могла. Гакт уснул вновь.
На следующий день "Malice Mazer" объявили о своём распаде. Гакт отреагировал на эту новость, дёрнувшись как от удара. Хайд стоял рядом, когда взволнованный тайванец, размахивая сотовым телефоном, бежал, загребая в ботинки песок, он смешивал японский и тайваньский, выбрасывая слова как из пулемёта.
Гакт поджал губы, сжал кулаки, резко развернулся и зашагал прочь.
-Что это с ним? - удивлённо спросил тайванец, поравнявшись с Хайдом.
-Он пошёл поправить грим, - закурил Хайд и последовал за Гактом.
Гакт сидел на берегу, обхватив колени одной рукой, второй он держал сигарету, которую нервно курил. Он только что повесил трубку мобильника. Звонил Клахе. Наверное, это сущее ребячество. Но он просто поднял трубку и слушал голос бывшего вокалиста группы, из которой сам когда-то ушёл. Но, похоже, Клаха, всё-таки догадался, кто ему звонит, потому что он сказал:
-Спасибо за поддержку, Гакт-сама. Я действительно не хочу бросать музыку. Ваш звонок я расцениваю как хороший знак. Я не знаю, чем буду заниматься дальше...
-Но у тебя всё получится, Клаха, только сохрани свою чистоту и постарайся не стать таким же чудовищем как мы с Маной. Иначе всегда будешь несчастным, - неожиданно для себя сказал Гакт и повесил трубку.
Эх, был бы сейчас кто-то рядом, кто мог помочь ему также, как он сейчас помог Клахе.
Гакта почти не было видно в ложбинке песочных барханов, и Хайд заметил его только по рваному сигаретному дыму. Он выглянул из-за песчаной косы. Гакт оглянулся на него. Пристальный болезненный взгляд. Время шло, но оба молчали, ничего не говоря. Хайд мягко улыбнулся, закурив.
-Иногда плакать можно, - сказал он и ушёл.
Плакать действительно хотелось, но Гакт ещё в детстве дал себе клятву никогда не плакать, никогда не показывать слабость.
-Болван! - обиженно проговорил Гакт.
Хайд был уже далеко, но он услышал. Гакт понял это по тому, что Хайд остановился, казалось, что он улыбается. Маленький японец оглянулся и, приложив сложенные указательный и средний палец к виску, улыбнулся. Гордый и понимающий взгляд был невыразимо прекрасен. Поистине его обладатель просто очень хороший человек. Эгоизм был перемешан с оживлённостью, отчаяннностью, азартом к жизни. Стремлением поспорить со всем миром. И победить в этом споре. Гакту понравился этот взгляд. Впервые он действительно посмотрел ему в глаза, а не просто бросал косые взгляды исподтишка. Потом Хайд быстро зашагал прочь.
"Он такой странный", - подумал Гакт и потушил сигарету о песок. "Никогда не пытается спошлить, затащить меня в постель или хотя бы намекнуть о чём-то неприличном. И он никогда ничего не боится. Никогда не стыдится своего маленького роста, превращая недостаток в изюминку, он не слишком симпатичен, но у него есть свой шарм. Он совершенно непохож на Ману. Мне нужен такой человек, как Хайд..."
Гакт испугался возникшей мысли, отбросил её как постыдную. Ему стало так стыдно, как будто папа застал его за мастурбированием в душе. Гакт резко поднялся с песка, нет, даже вскочил. На минуту ему и в самом деле показалось, что сейчас выскочет папа, почему-то воображение рисовало папу с плёткой и в чёрном трико из латекса вместо обычного боевого кимоно, в котором он так часто пытал его в детстве.
Наверное, поэтому, когда перерыв закончился, и начались съёмки, Гакт вернулся напряжённым и ещё более замкнутым. Потому что ужасно хотел расслабиться. И боялся...
Сцена плача. Гакт послушно откинулся на стену. Гримёрша накапала воды ему на щёку, так, чтобы не потекла тушь. Хайд, изогнувшись, склонил голову, вглядываясь в Гакта. Это не нравилось, словно, Хайд пытался заглянуть ему в душу. Гакт недовольно поднял глаза.
-Что-то не так?
-Мне не нравится то, как ты играешь эту сцену! - взорвался Хайд, - Я не могу играть, когда фальшивят! Чёрт! Ты что, никогда не плакал?! Тебя никто не просит кукситься и кривиться, но даже, когда слёзы текут сами по себе, без напряжения, взгляд должен быть печальным, обречённым, опустошённым, отчаянным, но не равнодушным! Ты просто кукла, а куклы не умеют плакать! - Хайд в сердцах ударил кулаком об стену рядом с Гактом, от пронесшегося почти вплотную кулака Гакт даже не моргнул.
Хайд изучающе склонился над его лицом, а потом выругался и устало мотнул головой.
-Я не могу играть эту сцену дальше, пока Камуи-сан не научится плакать! - обратился он к режиссёру.
-Ладно, Хайд-сан, - сказал режиссёр, - тогда возвращаемся на пляж, сцена с Лукой.
Гакту вспомнился сон.
-Я не кукла, - сказал он Хайду, который последним выходил из комнаты.
-Докажи мне это, - почти зло и азартно сказал Хайд, - заплачь! А если ты не откроешься, то я заставлю тебя!
-Давай, рискни здоровьем! - обиженно сказал Гакт.
Хайд улыбнулся.
-Иногда можно плакать, Гакт. Тебя никто не обвинит в слабости... Потому что даже сильные могут плакать, плач это признак не слабости, а признак того, что ты всё ещё человек.
Гакт опустил глаза, уставившись в пол. Внезапно почувствовал, как по щеке течёт что-то мокрое.
-Что это... - растерянно пробормотал он, потянувшись к щеке, но его руку опередила другая.
Рука маленького японца. Он нагнулся к Гакту и сказал:
-Ты всё такой же плакса, что и в детстве, Гакт-сан! - ласково сказал он, вытирая слёзы Гакта, - Я так рад, что ты человек, Гакт. Никогда не бойся плакать. Никто не обвинит тебя в том, что ты слабак, а если кто-то обвинит, то сам подавится своими словами. Потому что на самом деле, Гакт, ты очень сильный. И не твои родители, никто либо другой никогда не заставит тебя стать слабым. Чтобы ты ни делал. Ты Гакт Камуи, этим всё сказано. Гордись этим! - Хайд обнял Гакта, по-отечески потрепал за волосы.
Гакт поднял на Хайда глаза.
-Ты не такой как все, Хайд, - сказал он, высвобождаясь из объятий.
-Потому что я люблю себя и люблю любить. Мне нравится, когда кто-то знает себе цену. И я люблю таких людей.
-Хайд... - Гакт обнял маленького японца за талию, - Может, попробуем побыть вместе до конца фильма?
-Конечно, Гакт, почему бы и нет? - пожал плечами Хайд, нагнулся и поцеловал Гакта.
Гакт грустно улыбнулся. Послышались торопливые шаги костюмерши.
-Хайд-сан, где вы? - она вошла в комнату, - Вас уже ждут на берегу. Что вы здесь делаете?
-Учу партнёра плакать, - бодро ответил Хайд, выпрямляясь.
-Болван! - насупился Гакт.
-Только не надо обижаться! - процитировал роль Гакта Хайд.
-Вы так красиво смотритесь вместе, - улыбнулась пожилая костюмерша.
Гакт растерянно покраснел, Хайд улыбнулся.
-Идёмте, бабушка, нас ждут! - склонил голову Хайд и последовал за женщиной.
Ночью он пришёл к Гакту. Гакт не спал. Он лежал в своей машине, где ночевал во время съёмок. Не хотелось делить гостиницу вместе с другими актёрами, во избежание неприятных ситуаций. Он не раз ловил на себе взгляды актрисы, игравшей в фильме его жену. Хайд постучал в стекло двери. Гакт открыл. Хайд сел на переднее сиденье. Гакт вопросительно посмотрел на маленького японца.
-Доброй ночи, Гакт-сан, - сказал Хайд, - ты ведь не шутил сегодня на съёмках? Не лгал?
-Нет, - сказал Гакт.
Ситуация была похожа и не похожа на предыдущие одновременно. Предчувствие говорило, что в этот раз всё будет иначе. Он даже занервничал, как будто вновь был девственником. И хотя обстоятельства были более чем определёнными, Гакт всё-таки не удержался и спросил:
-Ты что-то хотел?
-Ты не против, если я побуду сегодня у тебя, а то актриса Ие-чье залезла в мой номер, а машину я сегодня поставил на стоянку, неудобно как-то беспокоить ночного сторожа. Да и гнать девушку, так надеявшуюся меня соблазнить как-то неприлично. Не бойся, если ты не хочешь, можно ничего не делать...
-Это кто тут боится? - возмущённо сказал Гакт.
-Опять боишься, что тебя сочтут слабаком, - улыбнулся Хайд, - не бойся. Клянусь, что я никогда не подумаю, что ты слабак! Что бы ни случилось.
-Правда? - поднял глаза Гакт.
-Правда, - улыбнулся Хайд и по-детски сцепил с Гактом мизинцы, скрепляя обещание.
За окном еле слышно шуршал прибой.
-Где я могу устроиться? - спросил Хайд.
-Ну, смотря, как ты предпочитаешь... - пожал плечами Гакт.
-Ты настаиваешь? - удивлённо поднял брови Хайд.
-Ну неужели ты думал, что сможешь вломиться мне в машину посреди ночи без последствий? - усмехнулся Гакт, - Ты уке или семе?
Хайд вновь удивил Гакта.
-Мне всё равно. Ты такой эгоист, Гакт.
-Как и ты, - прозорливо угадал Гакт.
-Да, - улыбнулся Хайд и обнял Гакта.
-Тогда по очереди, - сказал Гакт, прежде чем под весом маленького японца вынужденно облокотился на спинку сиденья.
Хайд нетерпеливо накрыл его тонкие губы жарким опаляющем поцелуем. Гакт вспомнил, как когда-то видел клип Хайда. Хайд зажигательно играл на гитаре и пел. Так зажигательно, что сначала по его спине прокатились волной языки пламени, а в конце клипа он и вовсе сгорел. Гакту показалось, что он тоже начинает закипать.
Всё кончилось также внезапно, как и началось. Хайд закурил, затянулся, потом передал сигарету Гакту. Открыл окно. Гакт полулежал-полусидел на кресле, смотря, как тонкая струйка дыма улетучилась в окно. Впервые за долгие месяцы он почувствовал себя расслабленным. И немножко счастливым...
Они безумно любили друг друга, таясь от остальных. Никто ни о чём не догадывался. Только молчаливая актриса Ие-чье смиренно и покорно, как послушная жена, провожала пару взглядом. Завистливо и почему-то радостно...
Да, именно так всё и начиналось. Но самое прекрасное, что это не должно было закончиться, если верить Хайду, а не верить ему у Гакта не было оснований. И завтра, когда они тронутся в обратный путь, машина Хайда будет рядом с его собственной.
Гакту даже пришло в голову уговорить Хайда остаться возле моря ещё на несколько дней. Только они двое. И больше никого... Никого...
И засыпая в объятиях Хайда, Гакт прислушивался к его тихому ровному дыханию и к сонному шёпоту прибоя вдали. "Два эгоиста тоже могут быть счастливыми..." - подумал он. И это была правда.

Сегодня на Гаранте было что-то вроде деловой игры, то есть репетиция разговора с клиентом, потом было несколько замечаний по моему внешнему виду. Честно говоря, это пугающе. Я также говорила с Ех-пристав, к ним за последнее время приходили девочки из Кодекс и Консультант + (конкуренты Гарант) и чуть ли не облизывали их, я так работать не смогу. Про милицию Ех-пристав говорит, что там нет выходных дней. Это очень плохо. Но с моим уровнем коммуникации среди юристов я не знаю, куда ещё идти. В пн должно быть что-то вроде экзамена: выдержу или нет, начальница потребовала изменить внешний вид, сделать причёску (это значит ходить без шапки). Я в паническом ужасе... Боюсь встречаться с людьми, а уж тем более навязывать им себя... Кошмар... Сейчас упросила маму пустить меня под предлогом поиска работы, в том числе и в ОВД. Не знаю... Юриспруденция изначально была не для меня... Ех-пристав говорит, что сейчас единые системы, кто где учился, какое образование имеет, так что второе платное. А значит у меня нет никаких шансов. Чувствую себя заживо погребённой...
Несколько склок. Крупных скандалов не было. Вчера мама опять говорила, что я псих, когда узнала, о чём я вечером писала в рассказе.
Здоровье неважное, яично-картофельная "диета" меня доконала. Острых инцидентов нет.

Ночью спала только три часа, ночная склока с мамой, а потом как сестрёнка улеглась, мне удалось маму просить дать писать. Посидела пару часов, потом ПК завис. И пришлось выключить. Легла в три, встала в шесть. Была изнурена и измотана. Повела сестрёнку к врачу за справкой. В трамвае на нас налетела кондукторша, у сестрёнки почему-то с карточки исчезли четыре оставшиеся поездки. А мне заплатить за ребёнка было нечем. Позвонила маме, она отвязалась на меня, что я не могу отстоять, сказала, что надо уметь ругаться с ними. Велела этому учиться. К 11 я должна была успеть на обучение на Гарант, так что я здорово нервничала, ведь мне хотелось успеть хотя бы часик поспать... И тут какая-то девица со своим ребёнком пролезла мимо нас! Я конечно понимаю, дети до года, но он ведь у неё даже не болен был, она насчёт прикорма пришла, он даже не грудничок... В общем, я разозлилась. А заодно и на врача. К ней ещё я ходила в своё время. Она совсем не изменилась. Домой доехали "зайцами", сестрёнка уныло молчала. Дома она рассказала маме происшествие в поликлинике. Мне жутко влетело от мамы. Она говорила, что я хамло (но не она ли велела отстаивать?), что я говно, сволочь и прочее. Предательства со стороны сестрёнки я не понимаю. Зачем она сказала это маме? Разве я не из-за неё встала в такую рань и поехала в промозглую до костей из-за утреннего ливня погоду. За что она так со мной? Мама начала мне припоминать все грехи с детства. В результате поспать мне удалось от силы минут двадцать и встала я ещё с более тяжёлой головой чем ложилась. Мама много ругает меня последнее время, что я уйду от них при первом удобном случае. Но ведь это незаслуженно. Она в феврале тоже так ругалась... Но разве я ушла? Хотя Поннер звала меня в Минск и даже обещала прислать денег на билет. Каждый раз, когда она так говорит, я понимаю, что в пику останусь. Как папа говорил, что я в 14 принесу в подоле, так она говорит, что я брошу их без всякой помощи. Детей у меня и в 22 не стало. Не станет и свободы... Но я много думала, и решила. Это было твёрдое решение, а не спонтанное как раньше. Если я не смогу найти работу юристом с такой зарплатой, которая бы удовлетворила маму, то я перережу вены. Я ещё поищу информацию о том, как лучше резать. И уж конечно не стану делать это дома. Я не хочу пугать сестрёнку. Но жить так просто невозможно. А это наименее болезненный способ. Только очень важно будет спрятаться так, чтобы меня ни сразу нашли, а то ещё откачают. После такого шага домой мне путь будет точно закрыт. Наверное, лучше будет спрятаться в парке. Да, точно, так и надо будет сделать. Только может новокаин купить, чтобы резать было не так больно. А интересно пальцы парализует после того или нет? Надо будет почитать об этом в Сети. Надеюсь, что мне удастся найти работу на радость маме, но если нет, то так и надо будет поступить. Так будет правильно. Мама скоро придёт. Она очень злится, если видит меня за ноутбуком. Меня сегодня очень замучала учёба на Гаранте, столько информации, голова кругом, если не сдам в конце недели экзамен, на работу не возьмут, а там как назло весь день кто-то ел, чем очень отвлекал, я-то весь день впроголодь.^^". Я очень не хочу верить, что я такая, какой меня видит мама. Я хочу быть самой собой. Берегите себя!

Новогодняя ёлочка в университете. Я тогда ждала экзамена. Время около 5-6 утра.

Зимние. Отлично помню тот день. Особенно ночь. Первый снег. Первый в жизни артрит.


Немного теплоты. Утро перед летним экзаменом. Время около пяти утра.

Котёнок Енотик (её в смысле). Сейчас он уже роскошный кот. Его зовут Кё. В честь вокалиста Дир ен Грей.

И наконец несколько моих фото. Забавные.

А это на ДР у Енотик. Весело было тогда... Я тогда познакомилась с Готишной, Ангелочком. Тогда были ещё двоюродная сестрёнка Енотик и Кудряшка. Мне дали немного шампанского, но так как я тогда ходила голодная, то некоторое время не держалась на ногах^^.