Ещё одна вульгарная и грязная выходка на концерте. Джон и Гакт уже после снятия рубашек делали вид будто снимают воображаемые майки. До меня сначала не дошло. Я была в недоумении. А вот в поезде девочка и её мама раскрыли мне глаза на правду. Это они так требовали от зрительниц раздеться! Брр... Омерзительно!

Я вышла на нетвёрдых ногах. Меня шатало. На троллейбусной остановке я встретилась с мамой и сестрёнкой. Телефон, полежав сутки выключенным, собрал заряд на один разговор. В поезде мне тоже удавалось с ними связаться. Это хорошо. Ведь они столько времени не знали, что со мной. Папа тут "ворожил", мама спросила его, что со мной, он типа посмотрел в небо и сказала, что у меня сердечный приступ. И тут сестрёнка позвонила и сказала, что я написала смс, что лежу на бордюре с сердечным приступом. Сестрёнка запрыгнула на меня, так что я едва удержалась на ногах. Все эти дни у меня ещё была, да ещё не прекратилась довольно сильная кровопотеря. Уж что поделать, раз в месяц со всеми бывает. А врач ещё в школе ставил мне диагноз "ювенильное кровотечение". Пардон за такую интимность. Что ж... Затем они пошли за учебниками, а я пешком до дома, далеко, ноги не тверды, но я шла, наслаждаясь тем, что я ещё могу упрямо идти вперёд, даже если мне плохо. Ничего, просто слабость. Зашла за кефиром на рынок, ибо от колбасы с печеньем гастрит обострился. Узнала, что карту в банке мне ещё не скоро получать. Но аванс со счёта снять удалось. Курам на смех. 1346 рублей. Тут же вернула маме часть долга. И весь день пишу этот отчёт. Несмотря на недомогание. Потому что я очень хочу выговориться. Иначе все эти чувства так и погаснут во мне, не оставив и следа. И останутся лишь рубцы от потухших чувств... Хочется плакать, но мои слёзы иссякли там, у клуба, когда меня не пускали... Сейчас плачет моё сердце... Я не имею права разочаровываться в НЁМ... Хотя ОН и потух... Я буду жить памятью о НЁМ... И возможно ОН когда-нибудь оживёт?.. Я давно заметила, что ОН чахнет... Как страшно осознавать, что всё, что я могу сделать для НЕГО сейчас - это пытаться заглушить голоса, кричавшие "Чачамару!" своим. Гакт... Я благодарю всех, кто помогал мне в поездке. Прежде всего, добрую Кирж. И заботливую Готишную, которая постоянно писала мне смс во время поездки. Времени осталось мало... Но я должна добиться своего. Иначе я никогда не прощу себе то, что позволила такому таланту умереть заживо. Окончательно.

Хотелось есть. Я чувствовала себя разбитой и смятённой. Что я только что видела? Почему это случилось? Что я могу сделать? Это навсегда? Или мы ещё увидим ЖИВОГО Гакта, а не манекен? Разочарована я или счастлива? Наверное, людям несвойственно задавать себе подобные вопросы, когда они счастливы, правда? Не знаю... Я была в ступоре, в шоке, ошеломленна... Единственное, что было мне знакомо это фирменная позиция во время исполнения "Vanilla", когда все музыканты танцуют, прижавшись друг к другу тесно. Смотрится забавно. И набор гактовских взглядов... Вот и всё... Даже голос... Едва узнаваем... Я просто потеряна... И сейчас я не пойму, что же я видела? Зря я влезла во всё это? Или нет? Что же это? Хотелось есть и я машинально открыла пакет Кирж. На всю платформу завоняло томатным соком. Видимо, когда во время приступа я сидела на смке, пакет с соком лопнул. Блииин, жалко. И деньги и труды Кирж пропали напрасно. И я осталась голодной. На небе была полная жёлтая луна. Она была хмурой. Весь день природа оплакивала Гакта вместе со мной. И сейчас она устала. Также как я... Ругаясь про себя на цены, купила бутылку газировки и бутылку минералки. Сотня! Можете себе это представить?! Я не могла... Кошмар... Покрутившись по ларькам, я поняла, что лучше поеду голодной...

читать дальшеКонцерт. Такуми. Узо. Шинья. Ю. Чачамару. ГАКТО-САМА!!! И Джон... КТО?!?!?! Так вот ты какой... Северный олень... Ты даже хуже чем мне могло присниться в страшном кошмаре... Не знаю двух первых, но тебя и подавно значить не хочу. После концерта мне второй раз в жизни захотелось совершить убийство. Первым такое желание вызвал папа. Вторым... Джон. Гакт. В жизни такой же безупречный как и в видео. Даже волосы отросли и вовсе не такие страшные как были. Аккуратная стрижка без претензий. белые рубашки без рукавов, галстуки. Росчерк у глаза - закос под Кирито. Ужасные шортики. Родимый, тебе это шло лет 15 назад! Что ж ты... Большинство песен переведены на английский, сделавший их едва узнаваемыми. Я не могу разобрать любимый голос в этой какофонии. Джон, заткнись... Чёртов ублюдок... Из какой преесподней ты вылез?! У Гакта проблемы с голосом. Я чувствую. Он срывается. Ничего, родимый, мы тебя все и так любим, только пой... ДЖО-О-ОН!!! Я говорила Готишной, что буду бросаться спортивной сумкой в Ю, но его я сначала даже не узнала. Нет... Отныне у меня другая жертва... Джон... НЕНАВИЖУ... Гений должен быть один... Иначе гений растворяется... Чачамару. Он был весел и непринуждён. Общался с публикой, улыбался, бросал медиаторы. Никогда ты мне не нравился, ты один из моих соперников, как мне казалось... Но теперь я по крайней мере в силах уважать тебя... Джон вёл себя по-хозяйски. Быстренько отогнал Гакта на левую часть сцены, изредка позволяя подняться на подиум. Опирался на него рукой. Дескать, слышь, старик, знай своё место... Оттого ли фан-сервис, с элементами стрип-дэнс (!), был особенно грязным... Особенно в ужасе сейчас читая восторги по поводу Джона в сообществе по Гакту (?!). Лично у меня двойственное ощущение. А на чьём я концерте была? А? У Джона ужасный голос. Он заглушал Гакта. Но это ещё не всё. Сейчас расскажу поподробнее про фан-сервис. После того, как они сняли рубашки и скинули в публику... Да, кстати, публика скандировала. "Чачамару!" Когда Гакт раскинул руки, надеясь на своё имя. Ну вы же знаете, кто надрывал больное горло, крича до боли любимую фамилию?^^ За мной подхватили несколько человек. А теперь ближе к телу... Как я уже говорила Джон выглядел как хозяин. И пусть на сообществе не треплются про гармоничность их пары! Позже я выложу своё творчество, связанное с концертом... Но... Чёртов американец... Он повязал себе провод на горло, и Гакт водил его как на поводке. Блин, где строгач, когда он так нужен (в просторечии - УДАВКА)... Пока пишу это, ретивое опять даёт сбои... Спокойнее, родимое, ты уже ничего не сделаешь... Есть одна мысль... Но позже... Далее Джон и Гакт требовали лифчик из зала. Им его бросили. Джон надел. Гакт пытался эротично снять. Потом синхронное пошлое движение задом, распутное. "Братья и сёстры, мы с вами в одной системе!" Много слов матом. Гакт будто подменён. Джон кричал "Россия!" Конечно, всё по-английски. Элементы стрип-дэнс... Ужасно... Гакт клацал челюстями, будто стремясь покусать нас всех... Это эротично? Мне показалось, что это грязно... Он смотрится как сумасшедший. Я должна торопиться. Усерднее учиться музыке и языкам. Если он спятил и позволяет американцу руководить собой, то я смогу заменить... Но тсс... Мысли слышат ангелы, а слова бесы... Старая поговорка... Вот я и проговорилась... Нет разочарования, нет апатии. Я чувствую, что должна вырваться... Ради того, чтобы спасти что осталось... Видели бы вы лицо бывшего фаворита Ю. Он едва не плакал. Сердце сжимается... Джон... Будь ты проклят... Ещё один момент. Когда все поливали публику из бутылок как это принято, знаете, как это было? Гакт просто поливал с руки, не слишком усиленно брызгая. Он был вовсе равнодушен к нам, смотрел только на Джона, а всё остальное на автопилоте. Но Джон приставил бутылку к органу, будто ссыт на нас. И знаете что? Бутылка прилетела к нему обратно! Едва задев по рёбрам! Вот уж я порадовалась от души! Гакт трогал Джона, проводя дорожку от груди до низа ремня шортиков. Вульгарно. Сначала я стояла столбом, только выныривала то из-за одного, то из-за другого плеча высокой девчонки впереди. Особенно было тяжко, когда тон сердца вошёл в тон с музыкой и началась дифибриляция. Но упасть в толпе - верная смерть, участь быть затоптанной слишком страшна... И я держалась... Отвратительный голос Джона перебивал Гакта. Заглушал. Печальный Ю, равнодушный Шинья, чужие Узо и Такуми... Чачамару, казалось, жил собственной жизнью... Наверное, в его возрасте Джон просто уже не страшен. Конец наступил неожиданно. Гакт и Джон ушли со сцены. Ю, Чачамару... Лишь один парень ещё долго играл с нами. Но через пару минут и он ушёл. Гакт говорил что-то о том, чтобы встретиться с нами снова. Ему понравилось, что в конце мы кричали, что любим его и кричали его имя (я всю глотку сорвала^^"). Когда всё погасло, я зашагала прочь. Но что же теперь? Чёрт... Телефон на последнем издыхании включился и показал мне время... Я включила номер Лайт фаер и принялась искать того, кто бы смог одолжить мне телефон. Я не слишком уверена, что смогла бы нормально дойти до вокзала, без приключений. Из десятка одолжили двое. Я скорректировала место встречи. Так я встретила Лайт фаер.

читать дальше Как вы думаете с кем на подобном мероприятии может случиться сердечный приступ? Тяну ручку вверх. Но ведь вы и сами догадались? Верно? И если вы слышали истрию о лежащей на бордюре девчонке или видели сами, вы же понимаете, кто это был. Я... Ждущая в темноте... Но я забежала вперёд... Голова кружится... Хорошо, хоть боль меньше... Я справлюсь... Я сильная... Я не могу уйти...
Эти слова оказались для меня мантрой.
Я стояла у двери. Кирж сказала, что я могу оставить куртку себе. Доброе сердце... Она не захотела оставлять меня под дождём в одном пиджачке. Она ушла. Нервничаю. Все расставляются по номеркам. А у меня нет номера. Боюсь, что окажусь далеко от сцены и ничего не увижу и не услышу. Жду окрика, почему я стою у двери. Нервы раскалены до предела. Я пыталась найти глазами Люсинду, но её не было видно. Внезапно сердцебиение усилилось. Я испугалась. Неужели приступ?! Последний был, когда папа взяла сестрёнку в заложницы. Или позже? Хм... Тем временем я сползала по стенке. Кто-то подошёл. Руки дрожали. Мне помогли налить пустырник и боярышник. Но колющая боль в грудине не прекращалась. Учащённое сердцебиение уменьшилось, но мне всё ещё было плохо... Сознание мутнело от боли... Чёрт... Голова кружится... Наверное, опять давление понизилось. пытаюсь опустить голову вниз как меня учили... Говорить больно... Тяжело дышать... Люсинда, где ты? Судорожный вздох, выдох... Замираю... Вновь делаю над собой усилие... Мне дают валидол... Проклятье... Он обычно делает только хуже... Рассасываю в надежде на улучшение. Они пытаются понять какого я пола. Какая разница? Чёрт... Девушка посылает какого-то выродка, дав ему купюру, за валокордином, название которого я нашёптываю. Девушка мешает опустить голову. Через силу вырываюсь, пытаюсь объяснить, тогда она с усилием опускает мою голову вниз за холку. Сижу на асфальте... Потом на сумке... Я ничего не соображаю... Боюсь вызывать Скорую. Не первый раз... Дайте хоть что-нибудь... Корволол... Валокордин... Парень не возвращается... Упырь... Находят корвалол. Капаю... Руки дрожат... Почти теряю созание... Чёрт... Слишком много... Пью... Девочка спаивает мне лекарство по чуть-чуть. Но боль не прекращается. Мне страшно. Слабость по всему телу... Почему? Ведь раньше помагало... Чёрт... Больно... И всё ради тебя... А ты... Даже не оценишь этого... Гакт... Наконец соглашаюсь на Скорую. Вскоре меня поднимает врач. Он и кто-то ещё оттаскивают меня в машину. Наверное, жалкое зрелище. Но я совершенно не могу идти. Только перебираю ногами. Падаю на кушетку. Врач равнодушно требует раздеться. Мне больно, болван! Неужели ты думаешь, что мне так легко выполнить твоё распоряжение?! Он говорит обо мне как о мальчике. Свистящим прерывающимся голосом объясняю ему ошибку. Голова раскалывается. Расстёгиваю блузку. Кардиограмма. Норма. Так я и знала. Опять. Как и было уже дважды. Приступы стенокардии. Но сердце в норме. Нервная система играет злые шутки. Как больно... Почти шёпотом говорю ему, кто я, откуда приехала, зачем, чего мне это стоило... Он мне как отец, понимаете? Он для меня всё... И брат, и отец, и бог, и дьявол... Я живу только для него... Для семьи хватит и существования... ОН даровал мне эту жизнь... Что-то бесвязано шепчу, будто в бреду... Я не могу уйти... Сгибаюсь от боли пополам... Укол внутримышечно. Корвалол без воды. Долго кашляю, хватаю воздух ртом... Слузы текут из глаз... Твари... Он же на спирту... Врач что-то говорит про Боткинскую больницу... НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! Делаю нечеловеческое усилие, поднимаюсь... Кабину повело... Цепляюсь за кресла руками, застёгиваюсь. С третьего раза мне удаётся сделать это. Как мантру бормочу. Я проехала 2 тысячи километров ради него... Он мне слишком дорог... Я столько всего сделала для этого... Я не могу попасть в больницу... Ничего... Отпустите... Я сильная... Я справлюсь... Я сильная... Я смогу... Я сильная... Я столько... ради него... Я справлюсь... Я сильная... Я смогу... Я должна... Должна... Должна... дважды он заставляет меня дотронуться до носа. Медленно, тяжело вдыхая в лёгкие воздух, делаю это... Но почему ты меня задерживаешь? Они обещали, что пропустят меня вперёд... Я должна спешить, пока они не забыли... Чёрт... Врач всё ещё не верит... Меня разбирает истерический смех. Усиленно успокаиваю себя... Наконец он даёт мне подписать бумажку. Йес! Отказ от госпитализации. Спускаюсь. Осторожно. Чтобы он не заметил, как мне плохо... И последнее. Если упадёшь, мы тебя заберём. Далеко. Очень. Не упаду. Я сильная... Я справлюсь... Делаю нетвёрдые шаги... Раз... два... Три... Как бы невзначай опираюсь на поручни. Подходит девочка. Говорить громко нет сил. Прошу не отдавать меня врачам. Подходит ещё кто-то. Врачи отъезжают. Охранники спихивают меня с поручней. Иду на бордюр. Слабость... Боль почти прошла... Ничего... Слабость тоже пройдёт... Столько лекарств... Немудрено... Две сумки... Как удобно... Лучше чем на асфальте... Какая-то женщина выдёргивает меня из сладкого забытья... Я отмахиваюсь... Не нужны мне врачи... В скорой помощи мама обрывала мне телефон звонками. Одна единичка. Чёрт... Отсылаю смс объяснения Готишной и сестрёнке, мамин телефон не принимает смс. Кирж. Она хочет приехать. Не надо, милая, хорошая... Не надо, мне уже лучше... Только бы не поднимать голову... Она кружится... Так больно... Охранники несколько раз пытаются отогнать меня. У вас что совсем нет сердца?! Ублюдки... Поднимаюсь, и как они велели отхожу к забору. Медленно прихожу в себя. Иду ко входу. Но... Меня не пускают... Вы... Вы что?..

Кирж оказалась высокой типично русской красавицей с длинной толстенной косой, о которой я в своё время могла бы только мечтать со своими жиденькими волосёнками. Но я не завидую. Я довольна как слон. Украдкой ещё несколько раз оглядываю её косу. Блин... Вот это да... Класс... Мы вошли в метро. Народу было меньше. Кирж будто ангел-хранитель была рядом. Извините, голова кружится... Ладно... Кажется полегче... Я продолжу... О чём это я... Ах да... Покупаю карту на две поездки. Прохожу... Сразу же теряюсь в лабиринтах минотавра... Фантасмогорические переходы... Кольцевая... Радиальная... Ступени... Экскалатор... Лампы... Совершенно иной, чуждый мне мир... И только Кирж рядом. Плечо на уровне моих глаз. Ааа... Почему я такая мелкая... Так неловко перед русской красавицей... На лавочке вернула ей долг, хотя она из своего благородства конечно отказывалась от денег. Теперь я должна эти деньги матери... Не люблю быть в долгу... привезла в подарок персики... Хотела дыню, но мама решила, что персики лучше... Кирж - самая замечательная на свете... Она привезла мне бутерброды, томатный сок, сырок и нектарин. Класс! Съев один, я решила оставить остальное в дорогу... Как оказалось позже... Напрасно... Кирж привезла мне красную ветровку, которая меня немало выручила. Дождь не прекращался, даже усилился. Мы сели в поезд... К счастью, моя борьба с экскалатором и поездом оказалась не напрасной... Экскалатор не зажевал мой ботинок как 12 лет назад. И я не провалилась в щель между поездом и землёй.ж Что ж, это радует... Мы пошли на Красную площадь... В поезде, по пути в Москву, у меня созрела мысль выполнить просьбу младшей сестры, просившей фото собора Василия Блаженного. С помощью Кирж и ещё одного билета на метрополитен я даже перевыполнила план... Город пугал меня своей пустынностью. Мы прошли мимо посольства Великобритании... И ни единой живой души навстречу... Особенно поразила Москва-река. Я то думала, что наша Кубань грязная. Не-а, товарищи, по сравнению с Москвой, Кубань рулит... Затем Охотный ряд. Последний раз я была там 12 лет назад незадолго до терракта. Он совсем другой. Кирж добрая. Она угостила меня блинами с яблочным вареньем и кофе. Правда кофе роковая ошибка, я сама виновата не предупредила бедняжку, что у меня проблемы с давлением. Отпаиваюсь пустырником и боярышником. Голова кружится... Стараюсь не обращать внимания... Третирую сопливые блины, хвалю те, что готовлю сама... Бедные москвичи... За такие бешеные деньги есть такую дрянь... С таким кислым яблочным вареньем... Кирж очень мила. С терпением и интересом выслушивает мои стихи. Какая она милая... В голове шумит... Но время уже около полудня. Надо идти к клубу. Были ли мы на вокзале до или после? Боюсь уже не вспомню. Всё верно, добрая Кирж показала мне, где Киевский вокзал, с которого в 2 часа ночи я должна отправляться обратно. Самочувствие улучшилось. Как оказалось ненадолго... Кирж провожает меня до клуба. Мы долго стоим среди толпы... Снова накрапывает дождик. Я чувствую, что Кирж неловко. Мне и самой странно среди всей этой гопоты. Начинаю рассказывать ей первую часть моей повести про демонов. Говорю в пол уха, потому что смущают вскоре понаехавшие машины. Люсинда пишет, что она пришла. Но я никак не могу её найти... Гакт... Ты уже приехал... Или... Всё случается слишком быстро... Мы простояли около часа и всё вдруг закружилось... Ограждения... Толпа разлучает меня и Кирж. Меня зажало в удобном для обзора месте. Какой-то парень сзади грозится "набить морды" всем стоящим рядом девочкам. Мне не по себе. Наконец находим друг друга с Люсиндой. Она с другого края толпы. Короткие светлые волосы и голубая кофта. Шикарный вид. Похожа на Мэрелин Монро... Я в костюме... Но его почти не видно из-за красной ветровки. Под ней одета спортивная сумка. Тяжеленная. Девчонки в толпе называют меня "женщина-черепаха". Разворачивают приветственный плакат для Гакта. Где Кирж? Пытаюсь оглянуться, но меня совсем зажали... Не вижу... Она отзывается на смс. Конечно, она меня не покинула. Она где-то там, за толпой. Она беспокоится, как я найду вокзал. Не знаю... Мне тоже страшно... Прошу маму положить денег на мобильник. Острый дефицит денег. Вскоре деньги приходят... То и дело подеъзжают машины... Но никто не выходит, они уезжают, дрейфуют... Непослушными пальцами отдаю стаффу визитку. Эх... Наверняка потеряет... Какая-то девчонка пожелала мне удачи с визиткой.... Эх, золотце, твои слова да Гакту в уши... Нервы на пределе... Где ты? Я стою так, что ты пройдёшь рядом... Я жду...

Сейчас всё путается, память стирает это как страшный сон. Но я не хочу забывать. И я не забуду. Это надо помнить. Как и моё детство... Все эти три дня были сущим безумием. Сейчас я нездорова. Голова просто взрывается. Давление прёт. Лекарства не помогают. К тому же, меня ещё и продуло. Не стою на ногах твёрдо. Меня шатает как пьяную. Но я хочу записать всё пока я только что вернулась. Как бы плохо мне не было. Прежде всего, хочу успокоить добрую Кирж. Я жива. Пока ещё жива... Голова кружится... Чёрт... Как жаждущий воду глотаю ЕГО голос, дрожат руки, но я нашла ЕГО диск и пью ЕГО голос... Так жадно... Не могу слышать сейчас кого-то другого...
Поезд. Верхняя полка. Множество людей. В переполненном блокноте на обрывке бумаги я записала следующее: "Плацкарт похож на Матрицу или пчелиные соты. Множество жизней - на каждой полке чья-то жизнь. Индивидуум превращается в безликую массу со множетсовм глаз и голов. Похоже на места низшего класса на кораблях, подобных "Титанику". Даже купе на плацкарте, которую за весьма значительную отдельную плату шёпотом предлагает проводница ни что иное как отдельная упаковка для кильки, даже окон нет, только задвигающаяся дверца".
Внизу кипит жизнь. Старуха пытала толстого внука-обормота третьеклассника выучить таблице умножения. Уже на исходе суток я поняла, что я уже отлично знаю таблицу умножения. И даже разговаривать буду примерами из таблицы. Старик молчал. Парни где-то внизу слушали попсу и рэп. Когда у кого-то заиграли Король и Шут я отдыхала душой... Вопреки словам проводницы ночью я уснула. Сон был некрепок, беспокоен, тяжёл, без сновидений. То и дело просыпалась. Но меня ждал Гакт. А это самое главное. Написала Готишная, следом Люсинда, списались с Аой Хикару... Я надеялась на радостную встречу с подругами из сети... Кирж сказала, что у них холодно... Проклятье... С собой только пиджак... Его явно не хватит... Раздражает мамина бережливость. Она запретила брать с собой третью бутылку воды и рубашку с длинным рукавом, сожалела, что не взяла зарядку и зонтик. Как они мне пригодились бы...

Сейчас начиталась поста одной барышни, да так, что аж сердце захолонулось от ужаса. Это зачем кто-то намеревается устроить драку на грядущем концерте? Столько труда и... Вляпаться? Покалечиться? Сдохнуть? Кошмар...

читать дальшеХирото оглянулся. Ему показалось, что сзади кто-то был. Он остановился, оглядываясь. Не заметив его остановки, остальные всё ещё бежали. Вскоре они скрылись за углом.
-Кто здесь? - озираясь, пролепетал Хирото.
Внезапно стены покрылись зеркалами, и в каждом из них отражался тигр. Хирото достал арбалет, пристально вглядываясь в отражения. Он почувствовал, как у него закружилась голова. Внезапно Хирото, собравшись с мыслями, выпустил стрелу в одно из отражений. Зеркала треснули и растворились, превратившись в блеск полуночного обмана иллюзии, что оказался лишь сверканием начищенных обсидиановых панелей вдоль стен. Что-то резко вырвало арбалет из рук Хирото. Оружие тяжко упало на пол. Кто-то обнял Хирото и провёл горячим языком по его шее. Предательский стон вырвался из груди Хирото, волна жара накатила на него, не желая отпускать.
-Как ты узнал меня? - раздался голос откуда-то со стороны.
-У одного из отражений были не зелёные, а алые глаза, - усмехнулся Хирото.
-Зоркий, - одобрительно хмыкнул Тору.
Голос приблизился. Теперь он раздавался снизу.
-Я тигр, - прошептал знойный страстный голос над самым ухом паренька, - но ты сделал меня всего лишь котёнком, мой кавайный... Я люблю тебя...
-Перестань баловаться с голосом, вампир! - прищурился Хирото.
Тору надкусил яремную вену Хирото и облизал стекающую кровь.
-Тогда я буду баловаться с твоим телом, Хирото, - улыбнулся он, его рука скользнула под сутану парнишки.
Хирото почувствовал, как нежная рука коснулась его груди. Под напором ласки, накатившей как волны прибоя, соски парня затвердели, а внизу живота стало жарко.
Перед затуманенным взором возбуждённого Хирото мелькнул образ Мийи и погас, утопленный в тёмном жаре. И губы сами ответили на жадный поцелуй.

Катсура споткнулся о длинный подол юбки и растянулся на полу. Хидэзоу остановился было, чтобы помочь ему, но Катсура замахал на него рукой.
-Бегите! Я сам виноват...
Хидэзоу помедлил ещё мгновенье, а потом бросился догонять Мийю.
-Я сломал каблук, - вздохнул Катсура и, сняв туфлю, критически осмотрел каблук.
Внезапно из бокового коридора появился запыхавшийся Тсунехито. Увидев Катсуру, сидевшего на полу, он испуганно замер от неожиданности.
-Я не могу бежать, я подвернул ногу, не правда ли хорошая возможность съесть меня, господин вурдалак? - грустно спросил Катсура, напяжённо и задумчиво накручивая прядь золотистых волос на палец.
-Ты ошибаешься! - смутился Тсунехито, - Я человек! Я ищу Хидэзоу! Он - мой возлюбленный!
-Ах вот оно как? - растерянное и грустное личико Катсуры уткнулось носом в коленку, - Ну что я за Инквизитор такой? Даже человека от вампира отличить не могу... - вздохнул Катсура, - Хидэзоу с Мийей побежали дальше.
-Понятно! - кивнул Тсунехито и побежал дальше.
Внезапно Катсура почувствовал стремительное приближение.

Мизуки испуганно огляделся. Клаха кивнул.

Невидимый Татсуро наткнулся на сидевшего посреди коридора монаха и бросился на него с обнажённой катаной. Катсура, ничего не заметив, продолжал рассматривать туфлю.
Внезапно Татсуро почувствовал резкий удар в живот, одновременно с тем, его катана вошла в чью-то невидимую плоть. Катсура услышал вскрик и задрал голову. Над ним проявились две застывшие фигуры. Замер бледный Мизуки, схватившийся за лезвие катаны, торчавшего в его животе. Кровь брызнула на лицо Катсуры.
-Ты вампир? - с недоверием спросил Татсуро, - Тогда почему ты защищаешь монаха? И откуда ты взялся? Почему ты в рясе? Ты такой же как Мийя?
-Я новорожденный! И я такой же как Клаха! - твёрдо проговорил Мизуки и вырвал лезвие из своего живота, - Этот человек - мой! Если ты такой, каким вампиров видит кардинал, то... Ты должен понять меня... Мы - не враги тебе! И Мийя... Самый одинокий и несчастный вампир... Будь милостив к нему, ведь он так страдает... - Мизуки подскользнулся на луже собственной крови и рухнул на колени.
Катсура непонимающе подхватил его, крепко обняв, пачкаясь в крови возлюбленного, он заплакал. Мизуки нежно провёл окровавленной ладонью по щеке Катсуры.
-Не плачь, любимый... - прошептал он.
Татсуро несколько секунд смотрел на них, а потом бросился бежать. Мизуки ласково и успокаивающе поцеловал Катсуру в губы.
-Я хочу быть с тобой вечно, Катсура! - прошептал он.
-Да! - послушно кивнул парень и обнажил шею.
-Ты хочешь этого? - удивлённо спросил Мизуки.
-Да! Дурашка!.. - вздохнул Катсура.
Мизуки вонзил зубы в бледную шею. С побледневших губ Катсуры сорвался едва слышный судорожный вздох.

Слова монаха-вампира не давали покоя. "Что имел ввиду этот парень, когда говорил, что мы с Мийей похожи?" - недоумённо и встревоженно думал Татсуро. (Прим. от автора: ну, конечно то, что вы с одной группы, ребята^^!) В груди затеплело. Это было похоже на разгорающийся огонёк свечи. Татсуро почувствовал запах крови и вскинул голову.
-Я должен увидеть этого вампира, чтобы понять свои чувства! - решительно прошептал он и бросился вперёд.

Мийя отбросил к стене странного низкорослого вампира в длинном платье.
-Да кто ты такой? - недоумённо пробормотал он.
Кё некоторое время стоял возле стены в недоумении, а потом расхохотался.
-Я вспомнил тебя! - воскликнул он.
Мийя непонимающе повёл головой.
-Много лет назад я с друзьями был в Китае! - напомнил Кё, - Кажется, тогда я и вправду позволил себе лишнего и кого-то укусил, но я и не представлял, что окажусь, спустя столько лет с моей собственной ошибкой из очень далёкого прошлого лицом к лицу.
-Я не ошибка! - вскрикнул Мийя и яростно бросился на Кё.
Кё властно вскинул руку перед собой.
-Ты должно быть и не знаешь каково это, но таковы отношения между Мастером и Вассалом. А эти отношения будут между нами, пока ты не выпьешь моей крови, - заметил Кё.
Мийя со с новой силой вспыхнувшей яростью вдруг понял, что не может сдвинуться с места.
-Пока я не захочу, ты не сможешь ничего сделать! Эксцентричный Мана не пользуется этой силой принципиально, но я-то звёзд с неба не хватаю. Я разрываю их на части! - сумасшедшей улыбкой зверя Кё заставил Мийя почувствовать страх.
Кё бросился на ставшего вдруг беззащитным Мийю. Татсуро влетел в комнату и закрыл собой Мийю. Глаза монаха очарованно расширились. "В первый раз кто-то защищает меня... В первый раз моё бытие кому-то не безразлично... Я не хочу терять тебя..." Кё удивлённо замер.
-Я вдруг понял, что имел ввиду Мизуки, - усмехнулся Татсуро, на его губах выступила кровь, - я всего лишь очень одинокий вампир, который страдает от своего одиночества. Совсем неплохо умереть, пытаясь спасти такого же как я... Быть может... Ты сможешь найти любовь, который был лишён я... - Татсуро ласково провёл по щеке Мийи.
-Кажется, я уже нашёл... - неуверенно улыбнулся Мийя, надкусил руку и подал Тасуро пригоршню крови, - Выпей, тебе нужны силы для того, чтобы любить меня.
-Мне достаточно того, что есть, - улыбнулся Татсуро, осушив горсть.
-Тогда я пожалуй подарю этого психа тебе, Татсуро, - подумав, решил Кё и подставил шею по укус Мийи.

Хидэзоу отбросил Асаги, выпустил по нему очередь из пистолета. Пытаясь выиграть время, чтобы исцелиться, Асаги буквально выпал в коридор. Хидэзоу остановился, перезаряжая оружие. Тсунехито, растерянно блуждавший по коридору, увидел на полу окровавленного Асаги и бросился к нему.
-Тсу-тян! - поднял грустный взгляд Асаги, - Будь осторожен! Я не хочу, чтобы ты пострадал! Пожалуйста, помоги мне...
-Асаги... - взгляд Тсунехито скользнул по кольцу, - Я должен идти... - Тсунехито попытался подняться.
-Ты несправедлив, Тсу-тян! Мы всегда были друзьями! Почему сейчас ты хочешь покинуть меня? Именно тогда, когда мне нужна помощь! Ты же мой лучший друг... Помоги мне... Я так хочу жить... - взмолился Асаги. (Прим. от автора: ООС, конкретный, сама понимаю).
Тсунехито резко опустился на колени и подставил шею. "Теперь я знаю, почему я должен стать вампиром... Ведь так я смогу защитить своих друзей..."
-Кусай быстрее, а не то я передумаю! - быстро проговорил он.
Асаги вонзил в шею белые клыки. В это время в коридор вышел Хидэзоу. Он шокированно замер. Асаги посешно облизал окровавленные губы.
-Ах ты!.. - лицо Хидэзоу исказила ярость.
-Подожди! - Тсунехито бросился наперевес, путаясь в подоле, так и не поднявшись на ноги, и помешал Хидэзоу нанести Асаги решающий удар.
-Что ты делаешь? - возмутился Хидэзоу, - Ведь этот вампир только что выпил твоей крови!.. Или... Ты любишь его?.. - задыхаясь от гнева, скороговоркой проговорил Хидэзоу.
-Не болтай ерунды, Хидэзоу! - слёзы брызнули из глаз Тсунехито. - Ведь теперь Асаги мой Мастер, и если умрёт он, то и я тоже... А я не хочу умирать, ведь тогда я не смогу больше видеть твои добрые глаза...
Хидэзоу очарованно замер, опустился на колени, вытер слёзы Тсунехито.
-Прости... Я поклялся защищать тебя, но не смог спасти...
-Ничего... - помотал головой Тсунехито, - Мой друг Уруха сказал, что я должен сам найти причину, по которой должен стать вампиром.
Хидэзоу удивлённо поднял на Тсунехито глаза.
-Я должен был стать вампиром, чтобы спасти жизнь моему другу. Хотя он и вампир, Асаги всегда был добр ко мне и часто помогал и утешал. Возможно, я слишком грешен, чтобы любить тебя...
-Ты безгрешен! - жарко возразил Хидэзоу, обняв Тсунехито.
Черноволосый паренёк мягко улыбнулся.
-Я надеюсь, что смогу видеть твои глаза вечно, Хидэзоу...
-Тогда надо будет кое-что сделать, - мягко улыбнулся Хидэзоу и обнажил шею.
Тсунехито вонзил в плоть белые клыки. Когда он высвободил клыки из шеи Хидэзоу, Асаги поднялся на ноги, надкусил руку и поднёс ладонь, до краёв наполненную кровью к губам Тсунехито.
-Я дарю тебе свободу, новорожденный! - проговорил Асаги, следя за тем, как ладонь опустела.

Вскоре все собрались в Главном Зале. Мана оглядел собравшихся. Взгляд задержался на Бо и Го, державшихся за руку.
-Всё изменилось. Возможно, именно из-за появления Хайда, - Мана кивнул детективу, - ты на это и рассчитывал, бабушка?
-Не совсем так, - польщённо улыбнулся Кёзи, склонив голову, - но я верил и надеялся. Во всяком случае, теперь, когда все проституты обрели свою вторую половину, мы не можем жить так, как жили раньше. И ты сам это понимаешь, Мана.
-Жаль, - кивнул Мана, - меня всё вполне устраивало. Но ты действительно прав... Борделю в "Mon ami" пришёл конец... Однако у меня остался долг! Хайд!
Хайд поднял испуганный от неожиданности взгляд.
-А?
-Я должен заплатить тебе за те дни, что ты проработал. Ведь как не крути, это ты обнаружил убийцу Йошики. Старика жаль, но его уже не вернёшь. Надо постараться жить дальше. Поэтому я идём в мой кабинет, я выпишу чек. Сага может пойти с нами. Ведь всё-таки он владелец единственного банка у нас в городе...
Внезапно Мияви встревоженно принюхался. Вслед за ним встревожились и остальные. Дай переменился в лице, что-то вспомнив.
-Мы же подожгли здание! - спохватился он.
Мана побледнел. Гакт резко оглянулся на вампиров.
-Выводите людей!

читать дальше Хирото постучался, но, не дождавшись ответа, вошёл в келью Клахи. Никого не было. Кардинальское одеяние лежало на постели. Брови паренька удивлённо поползли вверх.
-Куда он ушёл? Кардинал столько времени не покидал монастырь...
У него за спиной возник Мийя.
-Что происходит, Хирото? Я почувствовал тонкий запах твоего беспокойства.
-Из Ватикана пришло письмо... Нужно срочно прочесть его, но Клахи нет. Может, пойти к Рэйте или Даю?
-Боюсь, не лучшая идея, они... немного заняты... - Мийя опустил глаза.
-Тогда давай прочтём его! - обернулся Хирото, - Мы не можем ждать, пока кардинал вернётся. Это может быть крайне важно.
-Хорошо, - кивнул Мийя и принял письмо. С шумом вскрыл печать.

Клаха пришёл только под утро и сразу лёг спать. Он проспал весь день, и только под вечер вышел к ужину.

Бо открыл глаза, поднял голову от подлокотника дивана, на котором спал последнее время и огляделся. Названной матери нигде не было видно. Бося накинул поверх белой ночной рубашки халат, поправил распущенные волосы и осторожно вышел в коридор. В коридорах было пусто. Внезапно секретная панель открылась, и в коридор вышел черноволосый парень в белой сорочке, чёрных кожаных штанах и ботинках на платформе.
-Мне казалось, что только Мадам носит платформу... - задумчиво пролепетал Бо и испуганно прикрыл рот ладошкой, осознавая нелепость этих слов в данной ситуации.
-Не только, - улыбнулся незнакомец, - мой Мастер тоже. А я ему подражаю. Меня зовут Го. Я вассал Гакта.
-Я Бо, - несмело улыбнулся в ответ Бо.
-Ну вот, - удовлетворённо заметил Го, - улыбка идёт тебе куда больше заплаканных глаз.
Бо посерьёзнел и грустно опустил глаза.
-Прости! Я сказал что-то не так?
-Да нет... Ничего! - попытался загладить неловкость Бо, - Вы не видели Ману?
-Нет, но я думаю, что Каору-сан может знать об этом, херувим! - Го преданно поцеловал пальцы Бо.
Бо неспешно отобрал свою руку.
-Спасибо, - покраснев, смущённо пролепетал Бо и поспешил к Каору.
-Не стоит благодарности, мадемуазель! - галантно поклонился Го.
Сделав несколько торопливых шагов, Бо оглянулся на Го. Го почтительно склонил голову. Бо смутился, опустил глаза и поспешил прочь. Го очарованно проводил Бо взглядом и растаял, рассыпавшись антрацитовыми искрами.

Мийя пришёл к Клахе. Кардинал сидел на окне и смотрел на небо.
-Господин... Ты уже знаешь?..
-Алая луна, Мийя... - словно не слыша вопроса проговорил Клаха, - Плохой знак... Словно воздух пахнет кровью... Я немного боюсь. Это плохо? Я ведь всего лишь человек... - словно уговаривал себя Клаха.
-Ни у кого нет такого права, Клаха-сама, - заметил Мийя, - все вампиры собрались в борделе. Если мы хотим накрыть их, то должны пойти туда прямо сейчас.
-Это же будет просто резня, - усмехнулся Клаха, - они нас загрызут. У них численное превосходство. Я ещё не выжил из ума, чтобы посылать братьев на верную смерть.
-Пока вы отсутствовали, пришло распоряжение из Ватикана, кардинал Клаха, похоже, выбора у вас нет... - Мийя извлёк из-под сутаны на груди вскрытое письмо.
Клаха с ужасом оглядел алую печать с гербом. И знакомый почерк архиепископа. Клаха даже читать письмо не стал.
-У нас нет ни единого шанса! Это верная смерть! - Клаха бросил письмо в камин.
Конверт и листок бумаги ярко вспыхнули.
-В письме было ещё вот это! - Мийя подал Клахе серебристый шарик.
-Это оружие создавали ведьмы! - на лице Клахи, принявшего шарик, отобразилось отвращение, - Церковь уже ничем не брузгует... Это оружие взамен съедает душу человека, который им пользуется. К тому же, никто не знает, как оно подействует. Ведьмы никогда не делали ничего без двойного умысла. А у святых братьев далеко не всегда хватает терпения найти то самое двойное дно.
-Тогда я возьму это, - Мийя забрал шарик.
-Оно против вампиров, так что, скорее всего, убьёт и тебя, - заметил Клаха.
-Да, - кивнул Мийя, - но если это гарантированно уничтожит вампиров, то мне всё равно, ведь так я выполню свой долг.
-Это на крайний случай, если все вампиры быдут собраны в одном помещении, а у нас не будет сил и людей, чтобы убить их, - предостерёг Клаха.
-Возможно придётся обратить монахов, - проговорил Мийя.
Клаха согласно кивнул.
-Но это только когда наш проигрыш будет очевиден. И не обращай Кензо. Иначе наши жертвы будут напрасными.
-Да, - Мийя почтительно склонил голову, поклонившись, и исчез, растаяв серебристым дымом.

Невидимый оркестр играл вальс. Накануне все проституты после работы убирали Главный Зал. Он открывался только по большим праздникам. Поэтому пыли было много. (Прим. от автора: всё-таки есть такие вещи, над которыми даже вампиры не властны!) Убирались все, чтобы не испачкать платья, в неглиже. Поэтому уборка затянулась. Ибо пэйринги не могли сдержать искушение яоя. Она грозила не закончиться до самого утра, но вскоре пришли Бо и Каору. Поэтому все стали вести себя как монахини на воскресной утренней молитве в армейском гарнизоне.
Мана, задумавшись, стоял на лестнице. Он был одет в чёрное платье, на шее красовался пресловутый шарфик. Волосы были заколоты на затылке. Бо сидел на ступенях у его ног, облокотившись лбом в прохладную решётку перил. Херувимчик был одет в белое кружевное платье, а его волосы были уложены мягкими локонами. Сегодня все люди были заперты в гостиничном крыле. За ними приглядывали: Кай, Мияви, Уруха и Тсунехито. При этом Мияви в дополнение к чёрному кожаному платью с широкими рукавами надел огромный широкий парик малинового цвета.

Хайд неуверенно замер у входа. Гакт заметил его неуверенность и ободрительно обнял за плечи.
-В прошлый раз я расстался с Маной и Бо не слишком хорошо... - начал говорить Хайд и смущённо замер.
-Ты имеешь ввиду ТУ САМУЮ НОЧЬ? - улыбнулся Гакт, шепнув Хайду на ухо.
Ухо тотчас покраснело от смущения.
-Не говори... - поднял глаза Хайд, прикоснувшись указательным пальцем к губам Гакта.
-Не скажу... - улыбнулся Гакт и поцеловал Хайда.
-Откуда ты знаешь?
-Я пил твою кровь. Для меня нет секретов. Как и у меня для тебя, - Гакт поцеловал Хайда.
Такехито тактично кашлянул.
-Мастер, извиняюсь, конечно, но мы тоже тут!
-А-а! - недовольно протянул Юмехито, одетый в кокетливую белую кружевную сорочку и чёрный жакет, - Ну вот, а я-то хотел узнать чем дело кончится...
Чачамару захихикал, затеребил воротник своего чёрного плаща. Ю нахмурился. Го смущённо опустил глаза и начал теребить манжету кружевной сорочки. Руки снял шляпу и почесал затылок.
-Ну так что? Мы идём? Или будем яоиться на пороге? - бесхитростно спросил он.
-Ну вот, - вздохнул Гакт.
-Полный нокаут! - фыркнул Хайд.
Это несколько разрядило атмосферу, и ребята наконец зашли.

Вампиры оживлённо болтали, пытаясь скрыть ужас перед так и не пойманным убийцей. Эрина в тяжёлом атласном болотистом платье и Рёхей в красном в крупную белую клетку кружились в хороводе, совершенно не замечая музыки вальса. Юкари и Кё стояли в углу вдали от всех. Кажется, до того, как всё замерло, они что-то обсуждали. На Юкари было фиолетовое платье, на Кё чёрное классическое платье со шнуровкой, широкими рукавами с гранатовой каймой и сложным орнаментом по подолу. У дверей стоял Каору. Сегодня он был одет в чёрный кожаный фрак, волосы были зачёсаны назад и уложены гелем. На руках была пара белых лайковых перчаток. Вместо галстука-бабочки шею украшала галстук-летучая мышь. На первый взгляд он был безоружен, но Хайду подумалось, что он не зря столько столетий вассал Маны. Каору молча кивнул вошедшим.
Увидев Гакта и Хайда, Мана, надо отдать должное его самообладанию, достойному Королевы вампиров, его лицо ни на секунду не потеряло своего холодного выражения, властно кивнул им и сделал шаг навстречу. Гакт приблизился к нему и поцеловал руку. Мана сделал книксен.
Хайд очарованно наблюдал за происходящим. Стоявший позади Руки, одетый в чёрный костюм и шляпу, шепнул ему на ухо:
-Гакт независимый вампир, поэтому Мана должен отвечать на знаки почтения знаками покорности. Это сложный ритуал. В память о том, что Мана был уке Гакта.
-Что? - зрачки Хайда расширились.
-Наверное, я зря это сказал... - спохватился Руки, - Но... Ты должен понимать, что такой гордый человек как Гакт не удовлетворился бы ролью коридорного, если бы у него не было бы значительного стимула. А Мана - это значительный стимул. Мане нравилось унижать своего сэме...
Хайд быстро взглянул на Ману и резко отвёл взгляд. Улыбавшийся Мана, кокетничавший с Гактом, быстро свернул разговор и отошёл.
Мана коснулся макушки Бо.
-Дорогой! Хайд пришёл! Будь любезен, встреть моего гостя! - мягко проговорил Мана, склонившись над Бо и мстительно улыбнулся Хайду.
-Что происходит? - поднял грустные заплаканные глазёнки Бо, задумчиво взглянув на Ману, - Почему Хайд здесь?
-Его грубо инициировал убийца Йошики.
-Не может быть! Значит, он видел того, кто убил мою бабушку! - Бо вскочил, - Это значит, что он исполнил своё обещание?!
-Не совсем... - мягко возразил Мана, - Хайд стал вампиром, независимым, но он не уничтожил его. Убийца всё ещё на свободе... Он всё ещё может причинить нам вред...
-А в чём сложность? - удивился Бо, - Хайд знает, кто он, а значит, он его найдёт!
-Ты заблуждаешься, дорогой! - улыбнулся Мана, - Ну же... Поговори с ним! Ты же хочешь этого... Ведь ты всё ещё любишь его...
-Да, матушка, - прошептал Бо послушно и оглянулся на Хайда.
Хайд почувствовал на себе взгляд и обернулся. Белые пряди волос взметнулись. Антрацитовые глазёнки спрятались под кружевом пушистых ресниц, а потом стыдливо обнажились. По щеке цвета розового жемчуга прокатилась бриллиантовая слеза. Хайд очарованно шагнул вперёд. Его схватил за рукав Такехито, одетый чёрный классический костюм.
-Остерегись! Ты Чужак, но ты являешься Супругой нашего Мастера. Будь осторожен! Иначе ты нарушишь ритуалы приличия!
-Да будь они прокляты все ваши ритуалы! - закричал Хайд, - Я не могу видеть, как плачет этот прелестный херувим! Несмотря ни на что...
Бо сбежал с лестницы и в нерешительности замер перед Хайдом. Ю, одетый в лёгкий чёрный плащ, зашёл за спину Гакта.
-Мастер, что нам делать? Он же нарушит извечные ритуалы...
-Ю, ты не хуже меня знаешь, что нет ничего вечного. Кроме того... - губ Гакта коснулась лёгкая улыбка, - Я люблю его именно за то, что он никогда не слушается. Детектив Хайд...
Ю промолчал. Лишь нахмурился.
-Хайд! - воскликнул Бо и бросился на шею детективу.
-Бо! - радостно улыбнулся Хайд, обняв тоненькое изящное тельце.
Гакт холодно улыбнулся. Не выдержав, Ю, так и стоявший у него за спиной, почувствовавший боль, скрывавшуюся за этой улыбкой, обнял его и заплакал, уткнувшись лицом в спину Гакта.

Внезапно в зал вошёл Сакураи. Кёзи, одетый в длинное белое платье и серое боа, оглянулся на вошедших, задумчиво накрутил на тонкий палец прядь заколотых вишнёвых волос. Мана, сделавший было шаг навстречу своему кавалеру, замер с открытым ртом. На лице у Сакураи было бескрайнее смущение. Мастер был одет в чёрный костюм, а рядом с ним, придерживаясь за локоть Сакураи, стоял Тэру в чёрном платье. Кружевное платье с прозрачными чёрными рукавами, изящный воротничок на горле, вышитый серебром. Область декольте также была прозрачно-чёрной. На руках были чёрные бархатистые перчатки. На ногах были лаковые туфли с вызывающе высокими каблуками. На плечи было накинуто соболиное манто.
У Маны был такой вид, как будто его хватит удар. Бо подбежал к Мане и, взяв его за руку, обернулся к пришедшим. За спиной Сакураи замерли его вассалы. Бо знал их всех наперечёт. Микару в чёрном кожаном костюме, как всегда восхищённо смотревший на Ману. Татсуро в чёрном костюме-тройке с весьма необычной тростью, как всегда восхищённо смотревший на Сакураи и не замечавший никого вообще. Юки в чёрном фраке и длинными завитыми волосами. Шо в светло-сером приталенном пиджаке и брюках стоял рядом с довольно улыбающемся Тору, одетым в чёрный костюм. Никто кроме Тору не знал, почему он так довольно улыбался. Но, похоже, Тору тоже не знал.
Шинья и Кёзи традиционно уже находились в зале.
-Приветствую тебя, Мастер Мана! - проговорил Сакураи.
Все вампиры удивлённо переглянулись. Прежде Сакураи всегда называл Ману Королевой, как и все поклонники. То, что Мана перестал быть "Королевой" для него значило очень многое. Прежде всего, что Мана сдаёт позиции.
И больше всех это понимал сам Мана. Он нервно сглотнул и усилием воли приказал себе успокоиться. Его шокированное лицо приняло отрешённое холодное выражение.
-Приветствую тебя, Мастер Сакураи. Тебя... твою дочь... и... твоих Вассалов... - Мана обвёл взглядом пришедших.
Тэру кашлянул и толкнул Сакураи под рёбра. Сакураи вышел вперёд.
-Я вынужден тебя поправить, Мана. Тэру больше не моя приёмная дочь, а мой Супруг. Второй вампир после меня в клане. Я ошибся, когда принял чувства влюблённого за отцовские. Теперь я во всём разобрался.
-Хорошо, - кивнул Мана, - Я рад, что могу приветствовать тебя в новом амплуа... - холодные глаза Маны вспыхнули на мгновенье алым пламенем ярости и тотчас погасли.
Мана отвернулся, Бо испуганно поднял на него глаза.
-Я один... - прошептал Мана.
-Матушка... Тебе так больно... - Бо прижался щекой к ладони Маны.
-Не в первой. Не покидай меня, Бо... Никогда не покидай меня... Я не хочу остаться один...
-Да, матушка! - кивнул испуганный Бо.
Мана улыбнулся и поцеловал Босю в лоб.
-А платье у него пошлое и безвкусное! - шепнул Мана, - Пожалуйста, прими пока моих гостей вместо меня, хорошо? Я пойду пройдусь...
-Ты на крышу? - уточнил Бо.
-Пока да, а там видно будет... - грустно улыбнулся Мана, - Хотя Хайд теперь принадлежит Гакту, но он всё равно будет тебя защитит, если что-то случится. Я могу быть спокоен...
Руки и Тору подошли к танцующим Тошии и Шинье.
-Простите, мадемуазель, не позволите ли вы разбить вашу пару всего на один танец? - галантно спросил Тору.
-Разбить? - фыркнул Тошии, - Разобьёшь, и я тебе что-нибудь разобью!..
-Тошия... - укорил Шинья, - Они всего лишь хотели пригласить нас на следующий вальс.
-А? - абсолютное недоумение отразилось на лице Тошии, - А... Ну, тогда я конечно согласен!

Запахнув шарфик, Мана распахнул люк и вышел на крышу. На краю крыши стояли три каменные горгульи.
-Мальчики! - требовательно проговорил Мана, - Я пришёл за вами! Развейте одиночество вашей Королевы...
Каменные тела остались стоять.
-Что? Бунт? И вы тоже... - Мана бессильно всплеснул руками, потом развернулся к люку, замер на мгновенье, резко развернулся, стремительно приблизился к ним. Его вспыхнули алым. Мелькнула бледная рука с изящными тонкими пальцами. Длинные чёрные ногти прочертили глубокие следы на щеках двух фигур, а потом дотянулись до третьего. Брызнула алая кровь, растворяя каменистую кожу, превращая её в бледную бархатистую поверхность.
-Подонки! - закричал Мана, - Как вы смеете меня не слушаться! Я - ваш Мастер!
Джука помог подняться Кадзуно, упавшему от удара.
-Мы больше не хотим быть твоими куклами, Мана! Мы уходим от тебя!
-Что?! - глаза Маны расширились, - И ты? - Мана перевёл взгляд на Сэта.
-Да, к Руки.
-Гактовскому прихвостню? - фыркнул Мана, - низко же ты себя ценишь...
-Это положение куда выше чем подстилка для Королевы, - резонно возразил Сэт, - к тому же, он меня любит. И я его тоже. А ты меня только е... - дальнейшая фраза потонула в шелесте крыльев, вырвавшихся из спин троицы.
Мана не нашёл, что сказать. Внезапно Джука скользнул за спину Маны и заломил ему руки.
-Мы хотим быть свободны от тебя! - еле слышно проговорил он на ухо Маны.
Глаза Маны гневно расширились, но вырваться он не мог.
-Отпусти меня! - приказал он.
На лице Джуки отразилась явная борьба. Ведь Вассал не может ослушаться приказа Мастера. Ему стало больно. Кадзуно в отчании закусил нижнюю губу, видя мучения на лице возлюбленного.
-Я скорее умру чем послушаюсь! - с усилием проговорил Джука, на его бледном лице выступили бисеринки пота.
Кадзуно и Сэт бросились к шее Маны.

Внезапно что-то откинуло ребят от Маны. Джука, Кадзуно и Сэт резко оглянулись на того, кто посмел прервать их. На краю крыши стоял черноволосый парень в алом одеянии кардинала. Только дурацкую кардинальскую шапочку сбило, когда он наносил удар.
-Я всё ещё молод, - заметил он и посмотрел на небо, - так это из-за вас луна стала похожей на каплю крови... Вы решили выпить крови моего возлюбленного. Я вам этого не прощу!
-Клаха! - крикнул Мана с надрывом.
От этого крика Клаха очарованно поднял глаза на Ману.
-Королева моего сердца, - склонил голову он.
Ребята переглянулись.
-Я вызываю вас на бой, - вскинул голову Клаха, - за душу моего божества!
Джука усмехнулся.
-Мне кажется, что ты чего-то не понимаешь, кардинал...
-Что? - непонимающе прищурился Клаха.
-Мана, ну что же ты молчишь? Покажи этой инквизиционной шавке. Псу Господа, что запятнал себя такой грязной и презренной любовью, какой ты на самом деле...
Мана молчал. Клаха нахмурился, ожидая ответа.
-Ну же! - Кадзуно подлетел к Мане и приподнял губы Маны, обнажая белые клыки.
Мана угрюмо мотнул головой, высвобождаясь.
-Так значит... - шокированно пробормотал Клаха.
-Ну что?! Твой ночной любовник, которому ты клялся в вечной верности, всего лишь содержатель борделя и Мастер одного из трёх кланов вампиров этого города. Ты доволен? Инквизитор! Приказавший убить одного из вампиров моего клана... Все покинули меня... Бунт поглотил мой клан... Все мои поклонники ушли от меня... - слёзы брызнули из глаз Маны, - Что?! Что ты теперь будешь делать? Убьёшь меня вместе с ними? Они хотят освободиться от меня! Для этого им нужно выпить моей крови! Смотри, Клаха, я яоил их троих! А там внизу, тот, кто яоил меня! А есть ещё парочка, которым я тоже давал! Смотри, Клаха, твоё божество, готический бог тьмы, разврата и смерти! Смотри! Что ты будешь делать теперь?! Ты хочешь убить меня?! Ты ненавидишь меня?! - Мана сдёрнул шарфик со своей шеи.
Шарфик взметнулся антрацитовой волной, превращаясь в кнут (прим. от автора: а вот и обещанная трансформация!). Волосы высвободились из шпилек, блеснувших как серебристые звёздочки, и разметались по налетевшими порывами пронзительного шквалистого ветра. Кадзуно, Сэт и Джука почтительно отошли назад, впечатлённые проявившейся во всём своём тёмном, величественном, но хаотическом великолепии, силой Маны. Мана несколько раз щёлкнул кнутом в воздухе, с каждым разом всё ближе к Клахе. А потом обвил кнутом ноги Клахи и швырнул его на несколько метров. Перекувыркнувшись в воздухе несколько раз, Клаха упал на крышу.
-Хотя я взращён в ненависти к вампирам... Я... не ненавижу тебя... Я не могу ненавидеть тебя... И я... никогда... не смогу... убить... тебя... Потому... что ты... тот... кого я люблю... - проговорил Клаха, - Ты вернул смысл моей жизни... даже, если ты вампир... Лучше я умру вместе с тобой... Потому что жить без тебя... я не смогу... - Клаха умолк, захлебнувшись кровью из порванной артерии, ибо пока Клаха говорил, Джука, Кадзуно и Сэт бросились к нему, обнажив клыки и даром времени не теряли, решив обезвредить назойливого священника.
-Я тоже люблю тебя... Клаха... - прошептал Мана, и россыпь сверкающих жемчужин слёз скользнула по бархатистой коже бледного парня.
Кнут ударил по Сэту, Кадзуно и Джуке, которые уже впились клыками в шею кардинала, разорвав алый воротничок. Вампиры недовольно оглянулись на Ману.
-Оставьте его! Он мой... - велел Мана.
Джука и Кадзуно понимающе переглянулись, встали и отошли. Сэт последовал их примеру. Мана отбросил кнут и подбежал к Клахе. Кардинал лежал на полу, вздрагивая в предсмертных конвульсиях. Мана рухнул рядом с ним на колени и погрузил клыки в тёплую кровь, струящуюся из порванной плоти.
"Я думал, что Кензо первым станет вампиром"... - с тоской подумал Клаха, - "Но у меня нет выбора, ведь это единственный способ быть рядом с моим совершенным божеством... Вечно..."
-Клаха! - проговорил Мана, выпрямившись.
Клаха приподнялся, внимая своему возлюбленному. Мана поджал ноги под себя.
-В отличие от них, - Мана холодно кивнул на замершую троицу, - я дарю тебе возможность стать независимым от меня. Чтобы ты мог любить меня, не опасаясь, (прим. от автора: а вот это явный ООС Маны, да где это видано, чтобы Мана был столь великодушен^^...) что я буду иметь власть над тобой.
-Ты всё равно будешь иметь её надо мной... Мастер... - Клаха поцеловал Ману, а потом укусил в подставленную шею.
Пальцы Маны едва слышно щёлкнули и сжали возникший на ладони предмет, Мана незаметно надел это на палец Клахи.

Сага, Нао и Кен сидели в ресторане. Джу флегматично мешала коктейли.
-Ну вот! А ведь так каждый год! - жалобно проныл Нао, одетый в бежевый костюм, - Ну что у них за профессиональный праздник 13 декабря?! День проститута, что ли?
-Ну, можно пойти в гостиничное крыло и попытать счастья, - философски заметил Кен, одетый в чёрный костюм.
-Чего ты такой спокойный? - изогнувшись, заглянул ему в лицо Сага, - Ведь ты сам лишился возможности посетить Уруху!
-Ничего, - парировал Кен, - такого как Уруха, можно ждать вечность.
-Ты так его любишь? - протянул Нао восхищённо.
-Да, - кивнул Кен, - он самый лучший парень во всём белом свете... Когда-нибудь я признаюсь Урушке, заберу его отсюда, сделаю ему предложение, и мы будем жить вместе до конца жизни! - воодушевлённо замечтался Кен.
Раззинув рот, Нао восхищённо слушал Кена.
-А потом умрёте в один день, - разбил мечту Сага и потянулся за портсигаром во внутренний карман белого пиджака.
-Пессимист! - надулся Нао.
-Всего лишь реалист, - возразил Сага, передумав курить, он опустил руку, так и не достав портсигар.
-Садист, - заметил Кен.
-Всего лишь любитель нестандартных ощущений, - возразил Сага.
-Джу, милочка, а все гости уже пришли? Мы всё пропустили? - спросил Нао барменшу.
Женщина подняла взгляд.
-Да, - кивнула она и продолжила своё прерванное занятие.

Внезапно она что-то заметила за окном и побледнела. Кен, Сага и Нао взглянули на неё, а потом проследили за её взглядом. За огромным окном стояло несколько парней в монашеских сутанах.
-Сейчас что, крестный ход, что ли? - недоумённо пробормотал Кен.
Внезано монах с повязкой на носу бросил в окно камень. Стекло с оглушительным треском рассыпалось на мелкие части, окатив сидевших водопадом осколков, от которых они закрыли лица рукавами пиджаков.
Красноволосый монах, вооружённый до зубов, различными орудиями убийства, как то: арбалет с тяжёлыми посеребрёнными болтами, пистолеты неопределённой модификации и осиновые кресты с заострёнными концами (прим. от автора: чтоб уж наверняка!^^) бросил в здание хорошо просмоленный факел.
Алым пламенем вспыхнули глаза аккуратно подстриженного светловолосого парня.
-Что за... - шокированно пробормотал Кен, вскочив с места.
Сага прищурился.
-Это вампир! - проговорил он, легко поднявшись с места.
-Что? Как это? - удивился Нао.
Совсем юный монах резко обернулся к Саге, прищурившился и воздел руку. Сага почувствовал, как его приподняло и припечатало к стене.
-Ты один из Новорожденных, - заметил он, - я убью тебя.
Сага поморщился. "Такехито..." - мысленно попытался дотянуться он, - "Помоги мне..." - Сага потерял сознание. Хирото отбросил его в угол. Монахи прошли мимо Нао и Кена.
-Вы всего лишь люди и ничего не сделаете здесь. Молитесь, ибо вы в самом сердце греха и разврата, гнезде вампиров! - проговорил Рэйта.
Кен и Нао встревоженно переглянулись. На лицах обоих отразилась напряжённая работа мысли, но ни один не мог придумать, как можно остановить сумасшедших монахов. Впрочем... Сумасшедших ли...
Катсура украдкой в утешение подмигнул Джу, шокированно замершей у стойки, и поспешил за монахами, вступившими в вестибюль.
-Мизуки! - бросил Рэйта, - Проверь, нет ли вампиров в том крыле, где гостиничная стойка!
Катсура испуганно прижал руку к груди напротив сердца, Мизуки ободрительно улыбнулся, посерьёзнел.
-Есть! - он по-военному отдал честь (прим. от автора: ну, "по-военному", это значит без любриканта^^...) и вскоре исчез за дверью.

Такехито резко оглянулся в пустое пространство. Кёзи, стоявший у шведского стола и уплетавший вишнёвое варенье из хрустальной розетки, остановился, отложил вазочку и облизал губы. Юки поднял глаза от бокала с чем-то алым и вытер губы тыльной стороной ладони.
Все разговоры вмиг замерли. Хайд недоумённо взглянул на Гакта. Никогда ещё прежде он не видел его таким встревоженным.
Ни слова не говоря, Кирито, одетый в чёрный юбочный костюм, извлёк откуда-то ножны с катаной. Джун, одетый в мышастое платье прямого покроя, оглянулся на него и оживлённо улыбнулся.
-Похоже, у нас появился шанс разделить Айджи. Он достанется тому, кто выживет на этому балу, - засмеялся он.
-Главное, чтобы я остался жив, - резонно заметил Айджи и расправил подол прямого фиолетового платья в крупную белую клетку с продольными полосами.
Хайд обвёл взглядом зал. У шпалеры замерли Асаги в чёрном кожаном полуплатье с бархатными рукавами и Луиза в чёрном платье с кожаным корсетом и открытыми плечами. Замершие пары: Тошия в чёрном блестящем кожаном платье и Шинья в белом кружевном; Сакураи, прижавший к груди запуганного Тэру, который сейчас вовсе не был похож на ту стервозную роковую кокетку, который отбил поклонника у самого Маны; Микару в кожаном костюме и Айви в белом пышном бархатном платье. Рядом с ними стоял по-философски спокойный Кей в чёрном кожаном костюме.